Легкая, приятная песенка, ради которой они все здесь собрались, звучала снова и снова и, по мнению Лили, больше походила на поп-музыку, чем на балладу в стиле кантри, но так обстояли дела со всей современной эстрадой. Новая страна. Молодая страна. Когда дело касалось кантри, Лили больше были по вкусу протяжные напевы обитателей Аппалачей или музыка приграничных областей между Техасом и Мексикой.

Но ей платили не за музыкальные пристрастия, а Лили была настоящим профессионалом, чтобы найти нужный ракурс и представить молодых артистов в выгодном свете, не забыв об оркестрантах и танцорах. Часть ее снимков наверняка используют в подготовке видеорекламы — мгновенные кадры на фоне разворачивающегося действия, — а остальные обречены пылиться в папке продюсера.

Самым интересным объектом для съемки, к которому постоянно возвращался видоискатель фотокамеры Лили, оказалась высокая молодая женщина в черном топе на бретельках, поношенных голубых джинсах и ковбойских сапожках — почти таких же остроносых, как и у артистов, но не таких новых. У нее были длинные иссиня-черные волосы с двумя светлыми прядками на висках и очень загорелая или смуглая от природы кожа. Глаза у женщины были настолько темные, что казались бы черными, если бы не желтоватый отблеск; и еще она очень любила украшения. В ушах блестело полдюжины сережек, на шее красовалось великолепное ожерелье с тремя или четырьмя десятками различных амулетов, по паре колец украшали мизинцы и безымянные пальцы обеих рук, а на запястьях при каждом движении позвякивали браслеты.

Спустя некоторое время Лили поняла, что женщина не была занята на съемках, скорее она просто наслаждалась самим действием, пока на нее никто не обращал внимания. А поскольку все остальные были заняты, на нее никто и не смотрел. Возможно, она была одной из местных жительниц — испанкой или уроженкой индейской резервации Тохоно О’Одхэм, расположенной к западу от города. К концу первого дня работы все были измотаны жарой, но только не эта женщина. Она казалась такой же свежей и довольной жизнью, как и в тот момент, когда Лили увидела ее впервые.

Оставив на время свою камеру, Лили направилась вслед за незнакомкой к одному из устаревших самолетов. Загадочная женщина, засунув большие пальцы в карманы джинсов, стояла там, опираясь спиной о его кабину.

— Так в чем твой секрет? — спросила Лили.

Женщина явно удивилась, причем не только самому вопросу, но и тому, что к ней вообще кто-то обратился.

— Между прочим, меня зовут Лили, — добавила Лили, протягивая руку.

— Маргарет.

Ее рукопожатие было твердым, а ладонь сухой и даже грубоватой.

— Здесь так жарко, — продолжила Лили. — Но тебя, по-видимому, это нисколько не беспокоит.

Маргарет улыбнулась:

— Если ты считаешь, что сейчас жарко, то тебе не стоит приезжать летом.

Все верно, подумала Лили. Женщина наверняка живет где-то неподалеку и не участвует в съемках. Но это ее не тревожило. Безопасность съемок — дело охраны, а глядя на Маргарет, невозможно было предположить, что она способна причинить неприятности. Зато в случае необходимости справится с любыми проблемами на своем пути.

— Ты откуда-то неподалеку? — спросила Лили.

— Я никогда не считала себя связанной с определенным местом, — ответила Маргарет. — Я бываю повсюду, но это — одно из мест, куда я возвращаюсь.

— Как это?

Маргарет по-птичьи склонила голову набок:

— Чем ты собираешься заняться сегодня вечером?

— Еще не знаю.