Мне снова стало холодно.

Обернувшись,  скрестила  руки  на  груди  и  нацепила  свою  актерскую  маску.  А  заодно  не  без

усилий проглотила вставший в горле ком, размером с мячик для гольфа.

Дерьмо.

Раньше линия моего зрения приходилась на его шею, сейчас же я смотрела на грудь Джекса,

напоминавшую  стену.  Его  сильные  пекторальные  мышцы  и  широкие  плечи  заставили  меня

почувствовать  себя  очень-очень  маленькой.  Неудивительно,  что  мне  было  так  тепло  минуту  назад.

Тело Джекса накрыло бы меня, будто одеяло.

Следом в животе все перевернулось – я заметила, что у него соски были проколоты. Что ж,

это определенно новинка.

В  каждом  соске  по  штанге.  Внезапно  появилось  ощущение,  словно  я  оказалась  на

американских горках.

Я нахмурилась, гадая, почему не могла отвести от них глаз. Мне не нравился пирсинг сосков,

поэтому, какого черта?

Силой  заставила  свой  взгляд  ужесточиться,  надеюсь,  убедительно,  и  наконец-то  подняла

глаза. Голубой Ад приподнял бровь, глядя на меня, отчего я сникла. Ни черта не изменилось. Но, в то

же время, изменилось все.

Пока я отсутствовала, Джексон Трент стал мужчиной. Кейси

Только его волосы остались прежними. Такие же темные, как черный кофе, с великолепным

блеском.  Его  лицо  –  по-прежнему  гладкое,  идеально  выбритое,  но  теперь  оно  стало  более

угловатым, с точеными скулами, ровным узким носом и полными, скульптурированными губами.

А его ровные черные брови лишь сильнее подчеркивали самые голубые  глаза,  какие только

могли достаться человеку. Эти сокровища были заметны с расстояния пятидесяти метров.

Данный факт я знала достоверно.

Он, разумеется, снял футболку – от рельефа его пресса и узкой талии глаз было не отвести. Но

я  отводила, хмурилась,  быстро  бросала  взгляд  обратно,  потом  опять  отворачивалась.  Его  руки  тоже

стали гораздо больше, чем при нашей последней встрече.

Он был огромен.

А ему всего девятнадцать. К тому же он смутьян.

И такой пугающий.

Насупив  брови  по  максимуму,  снова  встретилась  с  ним  взглядом.  Уголки  его  губ  были

приподняты в улыбке.

– Не волнуйся. Я знаю. – Джекс вздохнул, перебив меня, прежде чем я успела заговорить. –

Ты независимая женщина, способная сама за себя постоять, бла, бла, бла, и так далее. Просто скажи

"спасибо".

Ох.

Он подумал, что я разозлилась из-за эпизода с Лиамом. Весьма кстати. Я сердито приподняла

бровь для пущего эффекта, не поблагодарив его.

Джекс улыбнулся, вероятно, позабавившись над моей непокорностью.

–

Ты ищешь свою кузину? – спросил он. Я кивнула.

–  Идем. – Он взял меня за руку.

Машинное  масло  с  его  руки  втерлось  в  мою  кожу.  Я  крепко  сжала  его  ладонь;  от

сдерживаемой улыбки в уголках рта защекотало.

Мне нравилось ощущение от этого прикосновения – шероховатого, грубого, живого.

Всю жизнь меня окружала чистота. Каждый момент моей жизни был выдраен, наманикюрен,

напедикюрен. Одежда всегда сочеталась, под ногтями всегда было чисто, а самым сложным решением

в жизни являлся выбор, какие балетки купить: серебряные или черные.