саднить,  потому  что  он  сдавил  запястье.  –  Ты  бесхребетная  и  беспомощная.  Я  никогда  не  встречал

другого человека, столь отчаянно пытающегося вырваться из своей собственной шкуры.

После  этого  он  дернул,  подняв  мою  руку  между  нами,  перевернул  ее  внутренней

поверхностью  предплечья  вверх,  чтобы  обнажить  пятисантиметровый  шрам.  Проведя  по  нему

большим пальцем, Джекс хмуро глянул на меня с отвращением на лице.

Слезы обожгли глаза.

Он знал. Откуда он знал?

Сжав зубы с такой силой, что стало больно, злобно посмотрела на него, рывком высвободив

свою

руку из его хватки.

Подавшись назад, силой сдерживала слезы, сжала челюсти с твердым намерением ни за что не

показать ему признаков поражения.

По пути обратно через дом, не сбавляя темпа, подхватила чей-то забытый стакан с выпивкой с

кухонного стола и вылила на усилитель. Достигнув двери, смутно услышала, как тот зашипел, после

чего комнату заполнил статический шум.

Глава 4 Кейси

Утром,  я  сидела  на  краю  кровати  Тейт,  сложив  руки  на  коленях  и  поглаживала  большим

пальцем  шрам  на  внутренней  стороне  запястья.  Он  был  длинный  и  широкий,  но  хорошо  спрятан  и

проходил по диагонали по всей внутренней стороны запястья.

Бесхребетная и беспомощная. Я тряхнула головой, чувствуя как на руку упала холодная слеза.

Джексон Трент мудак.

Каждый считал, что понимает меня. Джекс, Джаред, Мэддокс, Лиам моя мама… Все.

Все кроме Тэйт и Шэйн. Они были моей настоящей семьей, потому что только они все знали

обо мне.

Я  никогда  не  встречал  другого  человека,  столь  отчаянно  пытающегося  вырваться  из  своей

собственной шкуры.

Я  заправила  прядь  длинных  волос  за  ухо  и  сжалась.  Он  был  прав  на  счет  меня.  В  голосе

пронеслись события, словно они случились только вчера.

-Катерина подойди – крикнул отец. Он сидел возле окна в домашних штанах и халате.

Я кусала ноготь, испуганно посмотрела на маму. Но она не смотрела на меня. Почему она не

смотрела на меня?

Мне 4 года, и сколько бы я не спрашивала,  что случилось, они мне не говорили. Все что я

знаю, так папочка больше не сможет жить вместе с нами. У него растрепанные волосы, и я никогда

прежде не видела его с бородой.

-Катерина – он поманил меня рукой, хотел, чтобы я подошла.

-Папочка, я Джульета – промямлила я, и мама ударила меня по спине.

Мои губы тряслись и лицо болело. Я сделала, что то не так. Когда я плохо вела себя на улице,

она шлепала меня, объясняя тем, что не может кричать при всех.

Я  видела,  как  папочка  расстроился  и  я  опустила  руки,  я  хотела,  чтобы  он  меня  любил.  –  Я

шучу – я улыбнулась так широко, как только могла. – Я Катерина.

И я побежала в крепкие объятия папочки, и он меня обнял, думая, что я моя сестра.

Я  не  могла  в  это  поверить,  но  придурок  был  прав.  Я  не  была  моей  умершей  сестрой

Катериной, я была гораздо хуже. И я теперь сама не знаю кто, черт возьми, такая Джульета. Я едва

существовала.

Какое мороженной любит Кейси? Потому что я буду, есть любое, чтобы не огорчать папочку.