Обернулся, вижу – это большой длинный кинжал, который носят шверские граждане. Он меня стукнул этим кинжалом...

– Стукнул тебя им или прижал к нему? – переспросил Али, пристально глядя на Дэйна.

– Встал так, что я задел его.

– Кинжал был в ножнах или без?

– Кажется, в ножнах, – ответил Дэйн, немного подумав.

Рип кивнул в подтверждение:

– Я бы запомнил, если бы он был без ножен, с этим изогнутым лезвием...

Али небрежно отмахнулся:

– Дэйн, невинный ты мой, вот что я намерен поведать тебе. – Он поднял вверх длинный указательный палец.

– Камил, не тяни, – поморщившись, сказал Стин. – И перестань кривляться.

– Не постигаю, – промолвил Али с нарочито фальшивой скорбью в голосе, – отчего штурманы столь нетерпимы к себе подобным – и особенно к тем самым инженерам, которые приводят в движение ведомые ими корабли?

– Философский аспект этикета мы обсудим позже, – улыбнулся Вилкокс. – Выкладывай свое решение. Или ты попросту дурака валяешь?

– Отнюдь нет, – произнес Али, становясь чуть более серьезным. – Когда мы только прилетели сюда, я прочитал все, что смог найти, о дуэлях, потому что думал – в нашей тогдашней ситуации, – что если кого‑нибудь из нас вызовут, то это будет сделано по всем правилам. Я считал", что таков мой долг перед коллегами – быть готовым к любым неожиданностям. Когда же я оказался под домашним арестом, то продолжил изучение вопроса, теперь уже из чистого интереса. Наши друзья шверы – культура весьма любопытная. В контексте своей воинственности они, по сути дела, могут быть достаточно мягкими.

Пока Стин и Али говорили, Ван Райк просматривал какие‑то файлы в своем компьютере. Джелико одновременно следил за беседой и смотрел на экран монитора. Он чуть заметно кивнул Али.

Камил усмехнулся:

– Можете не искать, я и так вам скажу, что происходит.

Намеренное вторжение в личное пространство швера – это оскорбление, влекущее за собой дуэль, что распространяется даже на тех, кто привык к большому тяготению. Гравитация гравитацией, а остановка, толчок и особенно падение – дельце не из легких.

Рип хохотнул. Ван Райк кашлянул, скрывая смешок.

Али продолжал, словно бы не заметив реакции на свой каламбур:

– ..поэтому шверы очень внимательно следят за тем, чтобы держаться вне личного пространства друг друга, если только не приходится драться по каким‑либо политическим или семейным причинам, которые нельзя обнародовать. Ударить кого‑нибудь церемониальным кинжалом – обычный способ вызова на дуэль по причине, которую вызывающий не может или не хочет объяснять.

– А, – проговорил Ван Райк, – теперь я, кажется, понимаю... Продолжай, мой мальчик.

Али кивнул.

– Но есть кое‑какие тонкости. Ударить кого‑нибудь означает нечто отличное от того, чтобы позволить себя ударить, если вы понимаете, что я имею в виду. Ударить кого‑то означает, что у тебя есть законная жалоба. Разрешить себя ударить – штука более тонкая; это может значить, что вызывающий был принужден к дуэли.

Дэйн медленно кивнул, и в его усталом мозгу впервые после злосчастной поездки на почту мелькнул слабый луч надежды.

– Понятно.., я, помнится, еще что‑то читал о клинке, вложенном в ножны и обнаженном.

– Правильно, – подтвердил Али. – Удар обнаженным кинжалом – это бой до смерти, безо всяких вариантов.

– Мне казалось, что все дуэли – до смерти, – сказал Рип.

– Формально так оно и есть, – ответил Али. – Но тут шверы проявляют мягкость.