|
В пять часов тоже. Только в шесть он встал и удалился по улице Турнель, так и не сказав никому ни слова, даже не раскрыв газеты. – Ты не находишь это странным, Мегрэ? Мадам Мегрэ всегда называла мужа по фамилии. – Я же говорил тебе, он смотрит на хорошеньких служанок… На следующий день мадам Мегрэ вновь заговорила об этом: – Я хорошо разглядела его, потому что он три часа сидел на той же скамейке, на том же месте… – Скажите пожалуйста! Значит, он приходит, чтобы смотреть на тебя! С этой скамейки видна наша квартира, похоже, господин в тебя влюблен. – Не говори глупостей! – Во первых, он опирается на трость, а тебе всегда нравились мужчины, которые ходят с тростью. Готов биться об заклад, что он носит лорнет… – Почему ты так думаешь? – Потому что у тебя слабость к мужчинам, которые носят лорнет. Они беззлобно подшучивали друг над другом: за двадцать лет супружеской жизни оба научились ценить покой домашнего очага. – Послушай… Я внимательно разглядела тех, кто сидит вокруг него: там была одна нянька, как раз напротив, на складном стуле. Я уже видела ее в овощной лавке и запомнила, во первых, потому, что она очень красивая, а во вторых, в ней видна порода. – Ну вот! – торжествующе воскликнул Мегрэ. – Эта твоя породистая служанка садится напротив старого господина. Ты, наверное, обратила внимание, что женщины часто кокетничают, сами не замечая того, и твой поклонник целый день пялился на эту девицу. – Ты только об этом и думаешь! – Но я ведь так и не видел твоего загадочного поклонника. – Что я могу поделать, если он уходит в те часы, когда ты здесь! И Мегрэ, которому приходилось сталкиваться со столькими драмами, наслаждался немудрящими шуточками и никогда не забывал спросить, как поживает человек, который в его глазах сделался поклонником мадам Мегрэ. – Смейся, смейся! В нем все равно есть что то, сама не знаю что, но это меня влечет и немного пугает… Даже не знаю, как сказать… Стоит взглянуть на него – и уже не можешь оторвать взгляда… Целыми часами он сидит не шелохнувшись, и даже глаза за лорнетом не мигают… – А тебе и глаза отсюда видно? Мадам Мегрэ покраснела, будто пойманная с поличным. – Я выходила посмотреть на него поближе… Больше всего меня интересовало, был ли ты прав насчет служанки… Ну так вот, белокурая нянька с двумя детьми ведет себя крайне прилично и никому не строит глазки… – Она тоже проводит там целый день? – Она приходит к трем часам, обычно после кавалера. Она всегда берет с собой вязанье. Уходят они, как правило, в одно и то же время. Целыми часами она работает спицами, не поднимая головы, и лишь иногда окликает детей, если они убегают слишком далеко… – Не думаешь ли ты, дорогая, что на площадях Парижа можно встретить сотни нянек, которые целыми часами вяжут, присматривая за хозяйскими детьми? – Возможно! – И уйму пожилых рантье, у которых нет иных забот, кроме как греться на солнышке и с вожделением поглядывать на хорошеньких женщин? – Не такой уж он и пожилой… – Ты сама говорила, что усы у него наверняка крашеные и он скорей всего носит парик… – Но он не выглядит таким уж старым. – Он примерно моего возраста? – Да, но иногда кажется постарше, а иногда – помоложе… Делая вид, что ревнует, Мегрэ проворчал: – Придется мне как нибудь пойти посмотреть на твоего поклонника. Ни он, ни мадам Мегрэ не относились к этому серьезно. Точно так же в свое время они в шутку интересовались делами влюбленной пары, которая каждый вечер встречалась под аркой, наблюдали за их ссорами и примирениями, пока в один прекрасный день девушка, работавшая в молочном магазине, не назначила свидание на этом же самом месте другому молодому человеку. |
