|
Эрик посылал вести каждую неделю, и поэтому она знала, что главное сражение уже позади, что с ним все в порядке и с королем тоже, что они одержали победу. Она знала, что они были под Лондоном и что, по-видимому, будет заключен мирный договор. Но договор еще не подписан, и, пока это не произойдет, она будет беспокоиться за Эрика. Она знала, что, несмотря на показное спокойствие, Мергвин был тоже в ожидании: казалось, он следил не только за ней и ребенком, но также и за ветром, и небом, и морем. Он часто уходил куда-то один, она не знала куда, не знала она и что он делал в свое долгое отсутствие. До тех пор, пока Эрик не приедет домой, она будет беспокоиться.
Она была благодарна Дарие за то, что та была с ней. Дариа рассказывала ей норвежские легенды о богах Одине и Торе и ирландские сказания о Святом Патрике, о маленьких человечках, которые живут на полянах, о духах смерти бэнши, которые приходят и кричат, когда смерть неизбежна. Обе женщины шутили и смеялись над мужчинами, Дариа описывала ей своего воображаемого возлюбленного, и они проводили длинные весенние дни у камина, играя с ребенком. Но когда Вильям Нотумбрийский въехал однажды днем в ворота, Рианон была одна. Мергвин ушел куда-то в лес, а Дариа сопровождала Аделу на берег, куда пришло небольшое судно, только что прибывшее от Олафа и Эрин, нагруженное подарками. Стражники, узнав цвета Вильяма, тотчас же отворили ворота, а слуги позвали Рианон. Она поспешила к двери, уверенная, что получит печальное известие, потому что Вильям сам приехал в ее дом, вместо того, чтобы послать слугу или наемника. Она выбежала во двор, чтобы встретить его, сердце ее бешено колотилось в груди. Ей показалось, что он очень спешил, и это тоже взволновало ее. Он был один, не считая его постоянного приятеля Аллена. Рианон быстро поздоровалась с обоими, предложив еду и эль. Но Вильям слез с коня и схватил ее за плечи: — Рианон, времени нет. Прикажи слугам принести нам эля и немного хлеба и сыра. Мы должны спешить. — Почему? Что случилось? В чем дело? — встревоженно воскликнула она. — Эрик ранен. Он не может двигаться. Он зовет тебя. Я пообещал привезти тебя как можно скорее. — Ох! — воскликнула она в ужасе. — Я должна… я должна найти Аделу и взять свои вещи… — Нет, ты должна ехать сейчас же. Пошли слугу за едой и питьем, а потом поедем со мной. Сейчас же. Времени нет. — Я должна взять Гарта… — Что? — спросил Вильям, останавливая ее. — Моего сына. Я не могу оставить сына. Вильям задумчиво покрутил пальцами темные усы, проведя по всей их длине. Затем он улыбнулся: — Да, конечно, моя дорогая. Ты должна взять с собой сына. Но поторопись. Трясясь от страха, с подгибающимися коленями, попыталась она идти. Вот и случилось то, чего она так давно опасалась. Эрик столько раз играл со смертью. Он был великим воином, может быть, одним из самых великих, и он владел мечом, как никто другой. Но люди смертны, и вот теперь он лежит раненый, может быть, умирающий, теперь, когда он стал для нее всем в ее жизни. Он не может умереть! Несмотря на предзнаменования, он не может умереть! Она не даст ему умереть! Гарт спал. Она не обратила внимания на его протесты, схватила на руки и завернула в одеяло. Она взяла плащ и поспешила вниз по лестнице. К тому времени слуги уже принесли сумки с едой и рога с питьем, а во дворе ее ждала оседланная лошадь. Пришел Патрик. Он напряженно слушал рассказ Вильяма о ходе сражения. — Я должен поехать с вами, — заявил Патрик. — Нет, — резко ответил Вильям. — Эрик намеренно сказал, чтобы ты оставался с его сестрой и Аделой в усадьбе. Ты нужен ему… здесь. — О Патрик, — сказала Рианон, задыхаясь. |
