Вереск сходу подрубила одного из механизмов. Другой попытался зайти ей за спину, где была привязана регенерирующая Сайна.

Ярко засветился её наградной артефакт, и ионит встал как вкопанный, а затем вдруг резко атаковал товарища.

Второго подбил метким выстрелом Кот. Лифа тоже открыла огонь, но пули эльфийки в красном свете ионитов были всего лишь пулями из мягкого золота.

Тоннель за нашими спинами изгибался. Скрежет был всё ближе. Неповоротливый механизм упорно тащился за нами.

Единственное, что можно было сделать — это просто бежать.

Забрасывая пол гранатами, отстреливаясь, петляя и сталкиваясь со всей нечистью, которая стала вдруг отлично нас находить.

— Эстель! Веди на открытое место! — приказал я.

Петлять по тоннелям было слишком опасно — слишком легко оказаться в тупике.

— Нежить! — предупредила Тия.

Мы резко обернулись к ещё одному разветвлению основной трубы — к нам бежала тварь, сплетённная из множества костей и чёрных жил, отдалённо напоминающая бегущего на четвереньках, запрокинув голову назад, человека.

Будто паук, сделанный из сильно изменённого мутациями бедолаги. И это когда-то был человек? Проходчик?

Тварь бросилась к нам. Из множества отверстий с торчащими наружу костями потянулась какая-то субстанция, вроде низко стелящегося дыма.

Что это такое мы не стали проверять и начали расстреливать бедствие издали. А когда это не помогло, Рейну в каменном теле и Вереск пришлось сдерживать его. Со всех остальных тварь очень быстро вампирила силу одним лишь прикосновением.

— Арк, оно уже близко! — всхлипнула нервная Сайна. Её ноги уже почти восстановились, и она снимала с себя крепление, приковывавшее девушку к спине механической куклы.

Мерлин набивал белым порошком импульсар.

Я обернулся назад и увидел, как огромная металлическая труба прогибается со скрипом в стороны, а к нам, подтягивая неповоротливое механическое тело множеством манипуляторов, тащился чёртов ионитовый терминал!

Живучее чудовище прикончить не удалось — лишь один удачный выстрел Кота отбросил тварь чуть назад, где она подорвалась на гранате Мерлина и отлетела ещё дальше, оставив пару конечностей.

— Сверху! — крикнула Тия.

Я посмотрел наверх. Прямо над нами была ещё одна труба, вертикальная. И сверху к нам летело нечто с чёрным желеобразным телом и напоминающими светящуюся шаль крыльями. Что это такое даже хрен определишь — то ли некрос, то ли мутант, то ли вообще насекомое.

Тварь оказалась мультизадачной и, приземлившись, сразу вырастила ещё две головы и атаковала чёрными тонкими лапками во все стороны.

Арбалетный болт пробил первую голову, затем на боку вспыхнул бирюзовый свет, и часть слизистого тела взорвалась.

Тварь пошатнулась в сторону — там монстра встретила Ангедония. Насекомое некоторое время пыталось отбивать её атаки, но затем пропустило сразу два, и этим моментом воспользовался Рейн, атаковав клинком под яркий слепящий свет Мерлина.

— Выход! Я вижу свет! — отрывисто бросила Эстель.

По центру коридора вниз, будто стены были не из ржавого метала, а из пластелина, внутрь продавливалось что-то вроде капли.

Миг — и нечто шлёпнулось с потолка, явив сплетение красных искорёженных рук, одетых в бело-золотую мантию с золотой маской и странным головным убором.

У каждого грёбаного бедствия был свой уникальный дизайн, как без этого?

Тия с Аморией встретили существо первыми. Обойдя его с двух сторон, они синхронно атаковали серпами и камами. Юркая тварь уходила почти от каждого удара, но профиль бедствия был, очевидно, в магии.

Вокруг сами собой формировались магические шары, которые вызревали в заклинания. Когда первые начали активироваться, коридор залил яркий свет.

Скрип за спиной нарастал.