Снова звук разбитого стекла.

— Он призывает новые зеркала!! — предупредил Мерлин.

Послышался звон — Рейн разбил зеркало рядом с собой даже раньше, чем из того успела появиться харя чудовища.

Но пятеро таких же успели пролезть в наш мир.

Двойники или какая-то способность…?

Додумать мысль не вышло — монстр нашёлся и на меня. Аякаши ухватил меня за ноги и с силой потащил с собой внутрь зеркала. Но путешествия в мои планы сейчас не входили.

От Майра он попытался уклониться, вновь превратившись в нематериального духа. Но усиленный кровью спектра меч не подвёл.

— Как их валить?! — крикнул я Сайне.

— Муахахахахахахаха!!! — зашлась нечисть в новом приступе хохота.

Вынырнув из-за спины Хантера, она ударила волной связанной в сеть колючей проволоки.

Тот проявил какую-то нереальную гибкость, уйдя в сальто назад из-под удара за миг до попадания. Не теряя времени, монстр крутанулся вокруг своей оси, с силой сшибая подлетевшую к нему Нэссу.

Девушка отлетела метра на три — плети счесали половину брони вместе с кожей, а остальное мог бы доделать холод…

Однако я вдруг понял, что никакого холода поверхности больше здесь нет. В обсерватории было, может, минус десять с лишним по ощущениям.

Теплело быстрей, чем мы думали.

Вспышка магии Альмы. Мерцание испепеляющего света.

Аякаши вновь исчез, оставив после себя зеркало. Пучёк испепеляющего света отразился от зеркальной поверхности и улетел в сторону, едва не подпалив кудрявые волосы Мерлина.

Сам монстр появился у него за спиной, повторил навык, едва не убивший Тию, и в отличии от шаманки, у него не было способности рассыпаться астральными мотыльками.

Тварь проявила редкую расторопность, запустив внутрь тела множество жгутов колючей проволоки, которая вместе с собой вырывала из тела алхимика внутренние органы.

Жуткое зрелище. Но не для того, кто прошёл до четырнадцатого этажа Стены.

Вспышка воскрешения Альмы — вот и всё, чего добился враг этим убийством. К тому же, моя догадка подтвердилась — знахарка сработала на опережение и применила навык до того, как наступила смерть мозга.

Зато самого аякаши здесь настигли две адских фурии, одержимые жаждой крови и жадности.

Тия обрушилась сверху потоком светлячков. Монстр перешёл в физическую форму, неуязвимую к магии, развернулся и полоснул длинной когтистой лапой. Шаманка оставила вместо себя некроменталя-огневика, в котором застряла рука чудовища.

Оно зашипело и дёрнулось. Но сменить облик на иммунную к физическому урону форму духа тварь не сумела — спину озарило алое сияние ионитов, а затем Сайна выстрелила в упор из винтовки селенитов.

Тварь рассыпалась на осколки стекла, один из которых чиркнул по шлему костюма селенитов, но пробить не смог.

— Без толку! — крикнул воскресший Мерлин. — Сколько его не убивай, он возвращается!

— Муахахах! — заржал аякаши.

— Не бесполезно! — крикнула Сайна. — Он сдохнет, когда закончится его мана!

Вместо смеха врага мы услышали шелест от тысяч бьющихся стёкол, и вниз обрушился град их смертоносных осколков, но они разбились об купол алхимика.

Сразу три версии аякаши понеслись на меня с разных сторон. И не только на меня — чёртова тварь решила расплодиться так, чтобы каждому хватило с лихвой.

Первым монстр решил расправиться с Рейном. Тот перешёл в каменную форму — их способности по смене формы чем-то напоминали друг друга. Но монстр оказался хитрее — его двое чудовищ принялись скакать вокруг него по кругу, оплетая колючей проволокой и протирая борозды в камне. Долго, но так они могли бы убить его даже в виде камня.