Придется направить неофициальный запрос в полицию Бристоля.

Затем Томас изучил список кораблей, на которых служил Корнуоллис, и выписал с десяток фамилий его сослуживцев, включая капитана «Вентуры» и его первого лейтенанта. После этого он показал свой список клерку, который ему помогал, и попросил дать ему адреса всех тех, кто в настоящее время не находился в море.

Клерк подозрительно посмотрел на полицейского, а затем прочитал список.

– Ну, этот был убит в бою лет десять назад, – сказал он, покусывая губу и показывая на одно из имен. – Этот вышел в отставку и живет в Португалии или где-то еще. Этот уехал в Ливерпуль. А вот этот в Лондоне. А зачем вам нужны все эти люди, суперинтендант? – Служащий еще раз внимательно посмотрел на Питта.

– Информация, – сказал тот с улыбкой. – Мне необходимо знать все подробности происшествия, чтобы избежать осложнений… Даже преступления, которое может произойти, – добавил он для того, чтобы стоящий пред ним мужчина проникся важностью происходящего и не сомневался в праве полиции требовать эту информацию.

– Ах, вот как!.. Ну конечно, сэр. Но мне понадобится время. Вы не могли бы вернуться где-то через час?

Томасу хотелось есть, а еще больше пить. Он с удовольствием выполнил просьбу клерка и, выйдя из здания, купил себе у уличного торговца сэндвич с ветчиной и большую чашку крепкого чая. С удовольствием закусывая, суперинтендант стоял на углу улицы и наблюдал за прохожими. Няни в накрахмаленных передниках толкали перед собой коляски, а дети повзрослее бегали за обручами или скакали на деревянных лошадках. Маленький мальчик играл с волчком и не хотел идти дальше, когда его звали. Маленькие девочки в передниках, отделанных рюшами, копировали взрослых, изящно прогуливаясь с высоко поднятыми головами. С внезапной нежностью Томас подумал о Джемайме и о том, как быстро она выросла. Девочка уже вступала в отрочество и все больше ощущала себя женщиной. А ведь кажется, что всего несколько месяцев назад она пыталась научиться ходить! Хотя с того времени прошли уже годы…

Когда Питт в первый раз встретился с Балантайном, его дочери еще не было и в помине. А когда генерал потерял свою единственную дочь, да так ужасно, что и вспоминать не хочется, Джемайма только начинала говорить, и никто, кроме Шарлотты, ее еще не понимал.

Воспоминания о том, что произошло с дочерью старого военного, были такими неприятными, что суперинтендант перестал чувствовать вкус сэндвича во рту. Как человек мог пройти через такое горе и остаться живым? Питту захотелось броситься домой и убедиться воочию, что с Джемаймой все в порядке… может быть, даже заключить ее в объятия, и потом всегда, не отрываясь, следить за нею и самому решать, куда ей ходить и с кем дружить…

Это было глупо, и заставило бы ее возненавидеть своего отца. И поделом.

Зачем надо было иметь детей, следить за тем, как они растут, делают ошибки, получают ушибы, может быть, даже разбиваются, – чтобы затем вдруг испытать боль более страшную и невыносимую, чем боль от потери своего ребенка? Дала ли жена Балантайну хоть какое-то утешение? Сблизило ли их общее горе или развело еще дальше, оставив каждого из них один на один со своими страданиями?

И что это за новая трагедия? Может быть, Томас должен был сам заняться расследованием, а не поручать его Телману? Но ведь он не мог бросить Корнуоллиса!

Питт выбросил в урну остатки бутерброда, допил чай и направился в Адмиралтейство. Времени на раскачку у него не было.

Суперинтендант начал с лейтенанта Блэка, который служил помощником шефа в Китайских морях. У лейтенанта как раз был отпуск, однако очень скоро он должен был вернуться на службу. Жил Блэк в Южном Ламбете, и Питт на двуколке перебрался через реку.