Рана затянулась быстро, недели за три. Стоян часто ходил на прогулку, даже забрёл однажды в маленький ресторанчик, переполненный штабными офицерами. Ни одного знакомого лица. Узунов выпил сухого вина, съел жареной баранины, острой от красного перца, и снова — на улицу.

Живописный древний город Вылко-Тырново неповторим. Высокий холм Царевец огибает каменистая Янтра. Обрывистые берега. На холме старые крепостные башни с зубцами и бойницами, замок последних болгарских царей и резиденция патриарха.

Янтра разделила город на несколько частей, соединённых между собой каменными мостами.

Богат город. Церкви и монастыри, мечети и базары, торговые лавки и мастерские ремесленников. На тихих улочках питьевые фонтанчики — чешмы, дома, увитые плющом и виноградом, тенистые сады. Выздоравливающие солдаты бродили по узким улицам Тырново, где и всадникам не разъехаться, любовались неведомой, чужой жизнью. Нередко их зазывали в гости.

Как-то Стояна окликнули на улице:

— Господар, аз прошу ко мне в дом.

Поручик обернулся. Перед ним стоял болгарин в узких белых штанах, отделанных по швам чёрной тесьмой, в белой тёплой куртке, из-под которой проглядывала расшитая тёмными нитями рубаха, а на ногах поверх цветных шерстяных носков мягкие постолы-цирвули.

Сняв высокую барашковую шапку, болгарин поклонился с достоинством:

— Прошу господаря офицера отгостить в моём доме.

Взгляд у болгарина открытый и добрый. Стоян не посмел отказаться.

Они вошли в просторный красного кирпича двухъярусный дом под четырёхскатной крышей, поднялись по крутой лестнице в верхнюю комнату, «горную кышту», как сказал хозяин, служившую и столовой и гостиной, с очагом, навесными полками и буфетом у стены, уставленным разной керамической посудой.

Здесь поручика встретила хозяйка, высокая немолодая женщина в тёмном шерстяном сукмане, расшитом по груди и подолу цветным шнуром, споро накрыла стол.

Болгарин Мефодий оказался владельцем крупорушки. Пока поручик и хозяин выпили по стопке виноградной раки и закусывали ломтиками овечьего сыра, хозяйка поставила на стол запечённого в тесте ягнёнка…

Угощая Стояна, Мефодий расспрашивал о России. От поручика не укрылось: хозяина беспокоит будущая судьба Болгарии. Ну, как уйдут братушки и снова вернутся турки?

Узунов, как мог, объяснил Мефодию, что русское воинство пришло на Балканы дать свободу болгарам и помочь им восстановить свою государственность…

В госпиталь Стоян возвратился к полудню. Офицеры играли в шахматы, читали. Госпитальная офицерская палатка человек на тридцать, ни одного свободного топчана.

Приняв микстуру, Стоян задремал. Его разбудил знакомый голос:

— Здесь ли поручик Узунов?

Стоян встрепенулся, узнав капитана Николова. Они обнялись.

— Я за тобой. Собирайся. Главный врач тебя отпускает.

— Позволь: зачем и куда?

— Тебя ждёт дядюшка Марко, он отвезёт тебя в Систово, к тётушке Параскеве. Ты получил отпускной билет на две недели.

— Но…

— Без лишних слов, поручик. Где твои вещи?

У госпиталя стояла лошадь, впряжённая в маленькую рессорную коляску, возле которой топтался дядюшка Марко.

Николов помог поручику усесться, дядюшка Марко взгромоздился на облучок, разобрал поводья.

— А ты, Райчо, разве не едешь? — удивился Узунов.

— Я-то не ранен. — И поманил Стояна пальцем. Узунов наклонился. Райчо загадочно усмехнулся: — Кланяйся Светозаре.

Чем ближе Систово, тем сильнее волновался Стоян.