— Какого? — поинтересовался подполковник, имея в виду, что заложников двое.

— Дипломата, — отрезал Рюмин. — Женщина не относится к категории особо важных лиц. Если не получится — начинайте свои танцы. Как поняли?

— Разрешите выполнять? — вытянулся Зубко.

— Выполняйте, — буркнул генерал, отворачиваясь.

— Костя, — окликнул Морозова по рации Александр. — Подойди.

Капитан, готовивший группу «последнего броска» за оградой кладбища, проверил связь со снайперами и рысцой подбежал к толпе чиновников, топтавшихся вокруг вице‑премьера и директора ФСБ в трехстах метрах от места инцидента, на Второй Мытищенской улице.

— Переоденьте его, — приказал Рюмин, оглядывая «киборг» Морозова, делавший капитана похожим на космонавта или инопланетное существо. — Не стоит пугать террористов такими нарядами.

Косте пришлось снять спецкостюм, накинуть на бронежилет рубашку и пиджак, надеть галстук. Ему вручили «дипломат» с деньгами и вмонтированной в него рацией, и, облившись холодным потом, чувствуя легкий эйфорический звон в голове, Морозов отправился к машине, навстречу неизвестности. Вопреки приказу генерала он договорился с Зубко не предпринимать никаких «действий по обстоятельствам», просто передать доллары, оценить вооружение и готовность бандитов к отпору и быстро отойти назад. И все же капитану было не по себе, хотя ситуаций, подобных этой, он пережил немало.

«Мерседес» Паоло Пазолини стоял носом к ограде кладбища между двумя ржавыми гаражами‑«ракушками». Ограда здесь делала изгиб влево, улица — вправо, в результате чего образовалась небольшая площадь размерами тридцать на сорок метров, с единственным фонарным столбом на противоположной стороне улицы. Фонарь горел, но освещал площадь плохо. Ни деревьев, ни кустов, ни каких‑либо строений или машин на площади не имелось, и местность была открытой как со стороны улицы в пределах видимости, так и со стороны кладбища. Атаковать террористов в лоб было бессмысленно, и Зубко расположил «витязей» таким образом, чтобы они были не видны из‑за гаражей. Время от времени один из террористов вылезал из машины, прикрываясь итальянцем, оглядывал улицу справа и слева от себя, за гаражами, но каменный бордюр, на котором была установлена металлическая решетка кладбищенской ограды, все же позволил оперативникам подползти ближе, почти вплотную к «Мерседесу», а на преодоление ограды им требовалось всего несколько секунд.

— Мы высылаем человека с деньгами, — проревел милицейский мегафон.

— Пусть поднимэт руки и идот мэдлэнно, — ответил голос с заметным кавказским акцентом. — Мы его отпустим, как только будэт вэртолот.

Костя пошел медленней, чувствуя на себе взгляды десятков людей, среди которых были и очень‑очень недобрые, поднял левую руку над головой, вдруг пожалев, что не взял с собой оружия. Все‑таки лучше всего в сложившейся ситуации действовать внезапно, используя самый мизерный шанс, который мог появиться в любой момент, и нейтрализовать террористов до того, как они отважатся стрелять.

Кругов поступил бы, наверное, именно так, мимолетно подумал Костя, надеясь, что первыми открывать огонь террористы не рискнут.

— Стой! — окликнули его из машины, когда до «Мерседеса» оставалось шагов двадцать. — Открой партфэл!

Морозов остановился, щелкнул замками «дипломата», показал содержимое — аккуратно уложенные пачки стодолларовых купюр. Наступила пауза. Террористы рассматривали «дипломат» в бинокль. Неизвестно, какую опасность они увидели в фигуре парламентера, но реакция их была почему‑то истеричной.

— Нэ подходи! — завопил главный переговорщик бандитов, разговаривающий с акцентом.