Что-то взорвалось прямо у меня перед глазами, а потом боль стала багрово-черной и захлестнула меня с головой…

* * *

— А почему, собственно, я должен тебе верить?

Денис смотрел на Инну в упор.

— Можешь не верить, — пожал плечами Андрей. — Тебе же хуже.

— А ты вообще молчи! — взорвался Денис, даже не заметив, что они вдруг перешли на «ты». — Откуда мне знать, что все это не выдумка? Если И… Если моя жена погибла, теперь вы можете придумать, что угодно. Может, это ты как раз ее из окна вытолкнула, а теперь паришь мне мозги?

— Пойми, Денис, — мягко заговорил появившийся неизвестно откуда Печатников, — если сделать все, как положено, начнется такая карусель… Доказать, что это Инна, можно, но оформить все это дело официально будет очень сложно и муторно.

— Докажите сначала мне! Только учтите, всякие там факты биографии меня не убедят. Мало ли что Инна могла тебе рассказать. Или вот он.

— Марина все фотографии уничтожила — свои и своего отца. А одна осталась, она о ней не знала. На ней наши отцы и мы с ней — еще маленькие. Это фотография у папы была в рамке, а после той поездки в Сочи, он хотел ее убрать, но никак было не вытащить, и тогда поверх нее вставили мамину фотографию. Она в спальне стоит.

— Ерунда, — упрямо дернул плечом Денис. — Ты просто могла найти эту фотографию. Придумай что-нибудь еще.

Инна закусила губу.

— Ну хорошо, — вздохнула она. — В маленькой комнате под нижним ящиком стола лежит папка. Там фотографии, письма. Его, — кивок в сторону Андрея. — А еще… Моя карта обменная, из женской консультации. Ну, по беременности.

Денис замер с открытым ртом, Андрей свекольно покраснел.

— Все равно не верю! — Денис пришел в себя первым. — Ты и папку могла найти.

— Да в конце концов! — разозлилась Инна. — Станиславский нашелся. У меня положительный резус, а у нее отрицательный. Хочешь — можешь проверить. Вот Геннадий Петрович у меня кровь на анализ возьмет, а Андрей попросит своего знакомого мента сделать запрос в Сочи, в роддом. В обычной карточке из поликлиники группы и резуса может и не быть, а там точно есть. Марина в роддоме была — аборт делала.

Денис сел на кровать и обхватил голову руками.

— Я идиот! — простонал он. — Я с самого начала чувствовал, что тут что-то нечисто, но чтобы до такой степени… Индийское кино. Джимми, Джимми, Ачи, Ачи! Геннадий Петрович, скажите, вы бы на моем месте догадались? Вот приехали бы вы из командировки, и вдруг вам показалось бы, что жена у вас какая-то не такая. Как-то странно изменилась. И внешне, и привычки, и манеры. Вы подумали бы, что это не она, а другой человек?

— Нет, конечно! — фыркнул Печатников. — Что угодно подумал бы. Что она заболела, влюбилась, рехнулась — да, но чтобы ее подменили… Нет, и в голову бы не пришло. Это же жизнь, а не Голливуд.

— Вот вам и Голливуд. На то и расчет был. Никто и не догадался. С работы она на следующий день уволилась, со знакомыми не виделась. А я… Баран слепой! Нет, хватит, завтра же пойду очки закажу.

— Дело не в очках, — грустно улыбнулась Инна. — Не обижайся, но уж слишком ты на себе самом зациклен.

Денис нахмурился, но промолчал.