Впрочем, я сомневалась, что она за меня радуется. Иногда я ловила ее взгляды, явно не рассчитанные на то, что я их замечу. Ловила — и мне становилось не по себе, такая в ее глазах плескалась зависть и ненависть.

Через неделю я снова в кровь натерла родинку под грудью.

«С ума сошла! — сказала Марина. — Надо немедленно удалить. Одна моя родственница так вот себе рак нажила». «Онколог сказал, что нельзя», — возразила я. «Пошли ты его на фиг, этого онколога!»

Испугавшись, я поехала к Деду.

«М-да… — сказал он. — Все гораздо хуже, чем я думал. Пойдем!» «А как же онколог?» — вяло трепыхалась я. «Оставить в данном случае опаснее, чем удалить, — объяснил он, позвякивая какими-то железками. — Не бойся. Немного поболит, будешь марганцовкой черной прижигать. Останется маленький шрамик, никто и не увидит».

Марина ахала, охала, сочувствовала и, разумеется, расспросила во всех подробностях. А на следующее утро я увидела в раковине кристаллики марганцовки, потекшие фиолетовыми струйками.

«Извини, случайно рассыпала», — смутилась Марина. «Аккуратнее, а то ожог будет», — предупредила я. «Знаю», — фыркнула она.

В тот день я собиралась поехать в Гатчину, навестить знакомую, с которой не виделась уже много лет. Когда-то мы с ней вместе отдыхали на турбазе, подружились, часто болтали по телефону, но встречались очень редко. А тут она сама позвонила, попросила приехать. Я предупредила Марину, что переночую у Оксаны и вернусь только к обеду. Но в пятницу днем Оксана позвонила мне на работу и сказала, что срочно выезжает в командировку. Я побродила по магазинам, перекусила в кафе и подъехала к дому в начале десятого.

На вешалке висело черное мужское пальто. Сначала я подумала, что это Денис вернулся раньше времени, но пальто было явно не его. Ну вот, усмехнулась я, стоило мне сказать, что не приду ночевать, и сестричка тут же притащила кавалера. И где она его только подцепила? Пальтецо-то недешевое!

Я вошла в комнату и остолбенела.

Маринка сидела на коленях у того самого типа, который пытался познакомиться со мной, когда мы с Денисом заезжали в банк. На редкость противного, с липким, раздевающим взглядом и кривой усмешкой. Денис сказал, что его зовут Вадим, фамилию я не запомнила — какая-то странная. А еще сказал, что Вадим этот — редкая сволочь, так и норовит какую-нибудь гадость сделать.

«Привет, Инночка!» — сказал Вадим, развеивая мои сомнения — не ошиблась ли я.

Я молчала. Марина смотрела на меня, улыбаясь какой-то странной улыбкой, больше похожей на оскал. Она встала с его колен, прошла по комнате и оказалась у меня за спиной.

«Убирайтесь отсю…»

Договорить я не успела — удар обрушился сзади. Погружаясь в темноту, сквозь боль и шум в ушах я слышала их разговор:

«Что ты сделала, идиотка? Мы же договорились увезти ее за город!» — «А кто виноват, что она приперлась? Она не должна была видеть нас вместе!» — «Мне вообще не надо было сюда приходить. Ладно, сейчас завернем ее в ковер, отвезем в Юнтоловский заказник и утопим в болоте». — «Это далеко?» — «Прилично». — «Неужели поближе нельзя? Вот остановят нас с трупом…» — «Может, вообще во дворе бросим? Ты что, совсем дура?» — «А если ее все-таки найдут и опознают?» — «Не опознают».