Это оказалась выдержанная в спокойных тонах спальня с огромной кроватью, застеленной атласным покрывалом.

 — Ванная там, — показал Эндрю. — Прими душ и постарайся прогнать сон, а я пока займусь багажом.

 Спустя двадцать минут она вышла из ванной, завернувшись в белый банный халат, висевший у двери, и обнаружила, что чемоданы уже распакованы.

 На кровати лежал туалет, предназначенный для сегодняшнего дня — еще одно проявление деспотической воли Эндрю. Он выбрал для жены простое платье золотисто-желтого цвета с коричневыми кожаными пуговицами и поясом. Девушка никогда раньше не видела эту вещь, равно как и кремовое нижнее белье, лежащее рядом. Новые бежевые туфли стояли под вешалкой.

 Озадаченно нахмурившись, Эвелин подошла к шкафу, открыла дверцу и застыла в изумлении. Она не узнавала ни одной из вещей, висевших там.

 Какого черта! — сердито подумала девушка и вдруг все поняла. С той минуты, как она покинула свой дом, ей не попалась на глаза ни одна из своих вещей. В особняке Левендеров оказалось кое-что из того, что она покупала вместе с Винсом, но все остальное исчезло.

 Не видела она и своих чемоданов. Перед отъездом Эндрю вручил ей дорожную сумку из тончайшей бархатистой темно-коричневой кожи и велел положить туда туалетные принадлежности.

 — Ну как, уже лучше? — Он появился в дверях спальни.

 Эвелин засунула руки в карманы халата и медленно повернулась к нему.

 — Откуда все это взялось? — резко спросила она.

 Последовала минутная пауза.

 — А что, — небрежно спросил муж, — тебе не нравится?

 — Дело не в этом, — заявила Эвелин. — Просто я не узнаю этих вещей.

 — Ах вот оно что! Они новые. Я сообщил по телефону твои размеры, так что все должно быть в порядке…

 По телефону? Куда и кому, интересно знать?

 — А куда делись мои собственные вещи?

 — Остались в Англии. — Он пожал плечами и деловито посмотрел на часы. — Мне надо сделать несколько звонков, прежде чем мы…

 — Эндрю, — остановила его Эвелин и неуверенно спросила: — Ты что, выбросил все мои вещи?

 — Ты ведь, кажется, не хотела их больше видеть? — вкрадчиво напомнил он.

 — Я… да, — призналась она, чувствуя, что бледнеет. — Но…

 — Никаких «но», — оборвал ее муж. — Тебе было невыносимо смотреть на эти вещи и мне тоже. Вот я от них и избавился. Согласна? Даже если нет, то уже все равно поздно, черт побери! Ты теперь моя жена, Лин, — мрачно заявил он. — Моя, а не Винса. И мне вовсе не доставляет удовольствия лицезреть вещи, которые ты покупала, чтобы угодить ему.

 — Но зачем было выбрасывать на ветер столько денег! — воскликнула девушка.

 Ей претила ненужная расточительность.

 — Чьих денег? Винса? — Рот Эндрю скривился в презрительной усмешке, и Эвелин виновато опустила глаза.

 Да, это правда, ее приданое было оплачено женихом. Ведь она была всего-навсего младшим секретарем, и скромного жалованья ей едва хватало на жизнь. Когда они с Винсом обсуждали медовый месяц, тот заявил, что теперь несет за нее ответственность и имеет право приобрести для будущей супруги подобающие ее статусу вещи.

 — Вот и нечего тебе о них беспокоиться, — сухо произнес Эндрю. — Кстати, деньги, потраченные на тебя Винсом, все равно были из моего кармана, так что это моя проблема, а не твоя.