|
В каждом послании Кейт спрашивала, что Джо думает по тому или иному политическому вопросу, и он отвечал ей, ничего не скрывая. Джо по‑прежнему был уверен, что Соединенные Штаты могут вступить в войну в любой момент. Он даже снова начал задумываться о том, чтобы отправиться в Англию в качестве летного инструктора‑консультанта – готовить летчиков и самолеты для британских Королевских ВВС. Впрочем, в конце каждого письма Джо пытался как‑то развеселить ее, и хотя он делал это не очень умело, Кейт была до глубины души тронута его вниманием. Каждого нового письма она ждала с нетерпением и старалась не мешкать с ответом, чтобы поскорее получить от Джо очередную весточку.
Накануне Дня благодарения Кейт неожиданно позвали к телефону, стоявшему в вестибюле жилого корпуса. Кейт сразу подумала, что это, наверное, звонит ее мать: завтра она собиралась ехать домой, и Элизабет, вероятно, хотела уточнить, в котором часу ее ждать. На День благодарения они всегда приглашали гостей, и Кейт уже предвидела шумный и суматошный уик‑энд. Других звонков она не ждала. Правда, ей мог позвонить Энди, но буквально накануне они пили кофе в студенческом кафе, и он сказал, что уезжает на все праздники к себе домой в Нью‑Йорк. Кейт почти не сомневалась, что Энди забыл про нее, как только оказался среди своих старых нью‑йоркских приятелей, так что, скорее всего, это все‑таки мама. – Алло? – сказала Кейт, поднося к уху трубку. Она была настолько уверена, что услышит голос Элизабет, что не сразу узнала Джо. – Это ты? – переспросила она, когда Джо назвал себя. – Ты из Калифорнии? Как хорошо тебя слышно! В самом деле, на линии не было ни треска, ни шипения, словно Джо звонил из ближайшей будки‑автомата. – Да, это я, – ответил Джо. – Как твои дела? – Отлично. И я ужасно рада, что ты позвонил! – Это был его первый звонок, и Кейт даже покраснела от удовольствия, зная, что Джо все равно не может ее увидеть. – С наступающим праздником, Джо! – И тебя также, Кейт. Что, профессор Джонстон нашел свою трубку? Он имел в виду один смешной случай, о котором Кейт рассказала ему в последнем письме, и оба рассмеялись. Однако почти сразу Кейт с удивлением отметила, как сильно она нервничает. Должно быть, в их переписке все же было что‑то такое, что сделало их еще ближе друг другу – ближе и, одновременно, чувствительнее, ранимее, уязвимее. – Все в порядке, нашел, – ответила она. – А я завтра уезжаю домой. Вообще‑то я думала – это моя мама звонит. Она ждет меня на каникулы. – Да, я помню, ты писала. – Чувствовалось, что Джо тоже нервничает, хотя и старается держаться как можно увереннее. – Я звоню, чтобы спросить, не согласишься ли ты поужинать со мной. Ожидая ее ответа, он даже задержал дыхание, а Кейт так растерялась, что не знала, что и сказать. – Поужинать? – произнесла она наконец. – Когда? Где?! Ты что, специально прилетишь из Калифорнии сюда, в Бостон? – Вообще‑то я уже прилетел. Я сейчас в Нью‑Йорке. Дело в том, что мне срочно понадобился совет Чарльза, а он вернулся на праздники домой. Сегодня вечером я встречусь с ним, а завтра… Завтра или в любой другой день я мог бы приехать в Бостон. Ты сама скажи, когда тебе удобнее. Эту версию, звучавшую так убедительно, Джо приготовил еще до того, как вылетел в Нью‑Йорк. На самом деле он вполне мог обойтись без консультации со своим другом и наставником, но ему вдруг безумно захотелось повидать Кейт. Нужен был только предлог, чтобы побывать на востоке, и он ухватился за первую же попавшуюся возможность. Уже в самолете Джо пытался убедить себя, что ничего особенного в его поступке нет и что он летит в Нью‑Йорк просто для того, чтобы повидаться с друзьями – с Чарльзом (с которым он расстался меньше недели назад) и с Кейт. |
