– О, святая наивность! – Элизабет возвела глаза к потолку. – Почему ты решил, что он не может «пожелать», как ты выразился, нашу дочь? Кейт очень красива и обаятельна, да и выглядит она старше своих лет. Кроме того, главная опасность заключена как раз не в нем, а в ней. Девочка явно без ума от него. Джо Олбрайт хорош собой, знаменит – что еще надо восемнадцатилетней дурочке, чтобы влюбиться? Романтика – это страшная сила, Кларк. Насколько я помню, лет десять назад половина незамужних женщин Америки была влюблена в Чарльза Линдберга, и для некоторых это кончилось самой настоящей трагедией. А у Джо очень много общего с Линдбергом. Во всяком случае, у него есть определенное обаяние, а эта таинственная молчаливость делает его таким загадочным и вдвойне притягательным для некоторых неокрепших умов.

– Уж не думаешь ли ты, что Кейт способна серьезно им увлечься? – Кларк от удивления даже привстал. Он всегда считал, что у Кейт есть голова на плечах, но у Элизабет, как видно, было другое мнение.

– Чем черт не шутит, Кларк, – серьезно ответила она. – Я почти уверена, что между ними что‑то есть, и неважно, от кого исходит инициатива – от него или от нее. Если бы ничего не было, он бы позвонил к тебе в офис, а не ей в колледж.

– Это‑то как раз довольно просто объяснить. Вполне естественно, что Джо гораздо приятнее иметь дело с Кейт, а не со мной, ведь они оба молоды, – с улыбкой ответил Кларк. – На твоем месте, Лиз, я бы не стал так волноваться. Кейт – разумная девочка, а Джо – джентльмен. По крайней мере, он производит впечатление порядочного человека.

– Но что будет, если они полюбят друг друга?! – воскликнула Элизабет, и Кларк снова улыбнулся.

– Ну, это еще не самое страшное, что может случиться.

Насколько мне известно, Джо не женат и никогда не был. Люди его уважают, и, по‑моему, заслуженно. Так что мистер Олбрайт – вполне респектабельный гражданин, к тому же у него есть хорошо оплачиваемая работа. Что же еще надо? Да, он, к сожалению, не банкир и не финансовый магнат, но это, знаешь ли, случается. Что касается Кейт, то нет никаких гарантий, что она обязательно влюбится в известного адвоката, процветающего промышленника или банкира. Она может полюбить арабского шейха, индийского принца, какого‑нибудь француза без роду, без племени или, и того хуже, – какого‑нибудь прусского аристократа, которых даже сейчас немало учится в Гарварде и Иеле. Мы не можем вечно держать ее под замком, Лиз. Рано или поздно это все равно случится, и если мы будем ставить ей преграды, то только причиним собственной дочери ненужные страдания, но ничего хорошего не добьемся. Короче говоря, если Кейт действительно влюбится в Джо и если этот парень сумеет сделать ее счастливой, пусть будет так – я возражать не стану. В конце концов, он хороший человек, и я не думаю, что он способен обидеть нашу дочь.

– Но что, если в один прекрасный день он разобьется во время одного из своих полетов и оставит Кейт вдовой, да еще с целой кучей ребятишек?!

В голосе Элизабет явственно прозвучали панические нотки, и Кларк взял ее за руку.

– Ну, а что, если Кейт выйдет замуж за управляющего банком, а его задавит на улице такси? Или даже хуже: что, если он будет плохо с ней обращаться, бить ее, изменять ей? Каково тебе будет тогда, особенно если Кейт выйдет за этого негодяя, просто чтобы угодить нам? Нет уж, пусть лучше выходит замуж за того, кто ее любит, – решительно закончил он.

– А ты считаешь, что Джо любит ее? – негромко спросила Элизабет, опасливо косясь на закрытую дверь спальни.