— Грета! — приветствовал ее Шагалыч.

Художник вынырнул из тени, освобождая нос и рот от маски и держа в руках баллончик спрея. Подойдя ближе, он мимоходом улыбнулся Грете и выглянул на улицу. Увидев Лючию, Шагалыч разулыбался по-настоящему.

— Тебе сюда нельзя! Я еще не закончил! — закричал он, даже не поздоровавшись с музой.

— Но мне интересно!

Лючия засияла и ускорила шаг. Остановить ее было невозможно.

Эмма и Грета обменялись хмурыми взглядами.

— Его нет? — спросила вполголоса рыжая.

— Нет.

— Значит, мы сейчас заходим. Ты садишься на диван и делаешь вид, что все в порядке. В остальном положись на меня.

Грета послушно вошла в мастерскую.

— Что это за музыка? — просила Эмма у художника-велосипедиста.

— Метал. Тебе нравится?

Эмма не стала даже рассматривать возможные варианты ответа на этот вопрос.

— Ты видела мой велосипед, Эмма? — прощебетала Лючия. — Он в стиле либерти. Это понятно по шарам.

На этот раз Эмма вынуждена была ответить, хотя по-прежнему не испытывала ни малейшего желания:

— Да он и на велосипед-то не похож.

Художник и муза посмотрели на нее, не понимая, похвала это или упрек.

— В смысле не похож на тот велосипед… ну, каким он был раньше.

Вздох облегчения у обоих.

— Ты что, сам все это сделал?

— А то, — промурлыкал довольный Шагалыч.

— Без помощи Гвидо?

— Ну да.

— И Ансельмо?

— Ну да.

— А кстати, — спросила Эмма, подведя разговор к этим именам с грацией змеи, — где они сейчас?

В ее уловках не было никакой необходимости. Шагалыч ответил ей так, будто и не собирался делать тайны из отъезда Гвидо и Ансельмо.

— В Милане. Их не будет несколько дней.

Грета побледнела.

— Зачем? — спросила она очень тихо.

Ее никто не услышал.

— Зачем они туда поехали? — допытывалась Эмма.

— В гости к какому-то другу-велосипедисту.

— А когда вернутся?

Шагалыч понятия не имел, что ответить: этот вопрос его, похоже, нисколько не интересовал.

— Не знаю.

Маленькое существо в голове Греты победно усмехнулось, но, кажется, кричать пока не собиралось.

Эмма оставила двух голубков ворковать около велосипеда и села рядом с Гретой на диван:

— Попробуй позвонить еще раз. Он, наверное, был в поезде и телефон не ловил…

Грета покачала головой.

— Да ладно тебе. Он сейчас ответит, и все прояснится.

Молчание.

— Меня бесит, когда ты такая!

Эмма вскочила, сунула руку в карман толстовки и выхватила у Греты телефон.

— Отдай!

— Ни за что, — решительно отказалась Эмма.

— Что ты собираешься делать? — набросилась на нее Грета.

Эмма отодвинулась на безопасное расстояние и стала искать номер Ансельмо. Гудки раздались раньше, чем Грета успела вырвать телефон.

Не занято.

— Сейчас ты его поблагодаришь за записку и кассету. Без истерики и паранойи. Как будто ничего не произошло, — наставляла Килдэр, возвращая Грете мобильный. — И пожалуйста, постарайся улыбаться, не дуйся, в телефон это слышно.

Прежде чем Грета успела переварить приказы подруги, в трубке раздался мягкий голос Ансельмо:

— Привет.