— Добрый день, велосипедисты, — громко поздоровалась Эмма. — Мне нужен велосипед.

— Великолепный ансамбль в полном составе! Здорово! — воскликнул Шагалыч, не скрывая радости.

— Привет, — прочирикала Лючия.

— Здрасте, — тихо сказала Грета.

Она пришла. Она здесь. А он совсем не готов. Он даже не решил, как передать ей письмо. Оставить его там, где только она сможет его найти, или вручить лично в руки. Он хотел еще немного поразмышлять над этим, пока чинил велосипед. Обычно ручной труд помогал ему прояснить мысли. Но она не оставила ему времени.

Он застыл перед закрытой дверью, не решаясь выйти из своего укрытия.

— Какой велосипед тебе бы хотелось?

— Женский. Если можно, с корзинкой.

— Голландский?

— Было бы здорово! Ты ведь сама наполовину голландка, — вдохновилась Лючия.

Эмма оставила замечание подруги без комментариев, а Гвидо уже показывал ей велосипед кремового цвета с кожаным сиденьем, огненно-красными рукоятками руля и черной металлической корзиной на переднем колесе.

— Здесь надо починить тормоза, проверить колеса и немного стереть ржавчину с рамы. И будет отличный велосипед.

— Сколько он стоит? — спросила Эмма, обхватив пальцами рукоятки. Они показались ей очень красивыми. Она хотела их любой ценой.

— Нисколько. Ты просто должна починить его.

— Я?! — возмутилась Эмма.

— Да, это ведь твой велосипед.

— Но я не умею. Это ваша работа. Не моя.

— Я научу тебя.

— А можно я заплачу и вы мне его почините?

— Нельзя.

— Тогда я его куплю, и мне его починят в другой мастерской, — заупрямилась рыжая.

— Я тебе его не продам.

— Тогда продайте мне только рукоятки.

— Разговор окончен.

Этот механик ее переупрямил. Впервые в жизни ей отказывались продать то, что она хотела. Странное и неприятное чувство. Как дырка в животе. От голода. Нет, сильнее. Ей нужны эти рукоятки. Точка.

— Но я могу хотя бы его опробовать? — сказала она, скорее для того, чтобы дать понять, что она тоже может ставить свои условия в переговорах.

— Можешь, — согласился Гвидо, — только осторожнее с тормозами. Не разгоняйся.

— О’кей! — обрадовалась Эмма. — Лючия, пойдешь со мной?

— Не возражаешь, если я тоже пойду? — тут же влез Шагалыч.

Эмма возражала, и еще как. Но маленькая Лючия сделала такие большие умоляющие глаза, что ей пришлось согласиться.

— Конечно не возражаю.

— Тогда я тоже пойду, — присоединился Гвидо, — буду следить — вдруг на дороге появится машина.

— Полный сбор? — пошутила Эмма.

— Не хватает только Ансельмо, он, похоже, застрял в ванной, — прокомментировал Шагалыч.

Грета почувствовала, как кровь стремительно потекла по венам вниз и ушла в пол. Ансельмо почувствовал, как кровь прилила к голове и как сильно хочется ему задушить своего друга-художника.

— Мне просто не терпится прокатиться на моем голландце! — кокетливо воскликнула Эмма, чтобы отвлечь внимание от Ансельмо. — Идем?

Они всей гурьбой вышли на улицу, оставив Грету одну в большом залитом солнцем салоне веломастерской. Музыка безучастно продолжала свой сложный танец, когда в глубине коридора заскрипела, открываясь, дверь в ванную.

— Грета.

Ансельмо позвал ее по имени, глядя ей прямо в глаза, и она, сама того не замечая, улыбнулась.