– И сколько тебе обещают платить, Юлик? – спросил он, щелкнув зажигалкой.

    Юлий Никандрович, не прекращая жевать, покачал головой.

    – Пока еще не знаю. Точных цифр не называли, но сказали, что сотрудники, занятые в проекте, будут обеспечены всем необходимым.

    – В смысле работы? – уточнил Геннадий Павлович.

    – И в смысле работы, и в смысле заработной платы. Была даже сказана фраза насчет улучшения жилищных условий ряда сотрудников.

    – Королевский жест, – язвительно скривил губы Алекс.

    Юлий Никандрович глянул на него поверх очков и, ничего не ответив, принялся работать ножом.

    – Хорошо, – отодвинув пустую тарелку, серьезно произнес Анатолий Викторович. – С вопросами финансирования мы мало-мальски разобрались. Меня куда больше интересует сам проект. Я не перехожу границ дозволенного, Юлик?

    Озадаченный, Юлий Никандрович даже жевать перестал.

    – В каком смысле?

    – Подписку о неразглашении с тебя, часом, не брали?

    Юлий Никандрович едва куском мяса не подавился.

    – Да вы что, ребята! – обиженно посмотрел он на троицу, сидевшую за одним с ним столом. – Это же не секретные военные разработки, а открытый международный проект!

    – Об этом проекте уже давно говорят, но до сих пор ничего толком так и не сказали, – Анатолий Викторович наколол на вилку ломтик картошки, поднял вверх и посмотрел на него так, словно это был нераспустившийся бутон орхидеи. – Лично меня подобная позиция властей всегда настораживает.

    Геннадий Павлович смекнул, что не только он один плохо осведомлен относительно новой национальной программы, а потому решился повторить слова, услышанные утром от Марины:

    – А по-моему, это несерьезно.

    – Что именно? – спросил Юлий Никандрович.

    Взгляд Геннадия Павловича растерянно метнулся по сторонам. Не найдя ничего лучшего, Геннадий Павлович схватил со стола недопитый стакан пива и жадно припал к нему губами.

    – Я согласен с Генкой, – неожиданно поддержал его Алекс. – Более того, я считаю безнравственным делить людей по категориям на основании генетического картирования. Тут уже попахивает не то что ущемлением прав личности, а обыкновенным фашизмом.

    – Ну, вы даете, ребята! – едва ли не с восхищением покачал головой Юлий Никандрович. – Вы это серьезно, да? Действительно ничего не знаете о проекте генетического картирования?

    – Мне известно только то, что этот проект уже окрестили генетической чисткой, – солидно произнес Геннадий Павлович.

    – Ну, название-то у нас быстро придумают, – усмехнулся Юлий Никандрович. – По сути же проект является международной медицинской акцией, призванной очистить генофонд человечества от дефектных генов. Честно говоря, проблема давно назрела. Решение ее тормозилось чисто экономическими причинами, – до недавнего времени генетическое картирование было дорогим удовольствием. Три года назад в Англии была разработана быстрая и относительно недорогая методика генетического картирования. Теперь каждый желающий может получить свою генетическую карту…

    – Только желающие? – уточнил Анатолий Викторович.

    – Насколько мне известно, обязательному генетическому картированию подлежат лишь группы лиц, относящиеся к категориям повышенного риска, – наркоманы, гомосексуалисты, работники вредных отраслей производства.