– И каким же образом? – поинтересовался Анатолий Викторович.

    – Простейший пример: гемофилия. У больного плохо, а то и вовсе не сворачивается кровь. Страдают этим заболеванием только мужчины, но передается оно исключительно по женской линии. Причина заболевания – Х-сцепленный рецессивный ген. Достаточно выявить всех носительниц гена гемофилии и отсечь их от следующих поколений, и человечество будет избавлено от этого заболевания.

    – Разве подобные заболевания не лечатся с помощью генетической терапии?

    – К сожалению, существующие методы лечения не гарантируют того, что исправленный ген не вернется в первоначальное состояние через два-три поколения. Действуя подобным образом, мы, по сути, не лечим болезнь, а загоняем ее вглубь. Слабым утешением может служить лишь то, что массированный всплеск генетических заболеваний, когда исправленные гены вновь выйдут из-под контроля, произойдет, скорее всего, уже не при нашей жизни.

    К тому моменту, когда Юлий Никандрович закончил свою речь, взгляд его оказался почему-то устремлен не на кого-нибудь, а именно на Геннадия Павловича. Понимая, что теперь ему следует что-то сказать, Калихин придал лицу глубокомысленное выражение, для чего слегка прикусил верхнюю губу. Затем он сделал непонятный жест рукой, сопроводив его словами:

    – Получается что-то вроде захоронений радиоактивных отходов, которые рано или поздно придется перезахоранивать заново.

    – Отличное сравнение, Гена! – довольно щелкнул пальцами Юлий Никандрович. – Я сам не сказал бы лучше!

    – Я уяснил суть проблемы, Юлик. – Алекс положил на край стола левую ладонь и сильно прижал, как будто что-то прятал под ней. – Но я не понял, что ты имел в виду, когда говорил об отсечении носителей дефектных генов от следующих поколений?

    – Пример с гемофилией, который я привел, наиболее простой, а потому методы устранения дефектного гена в данном случае вполне очевидны, – как-то очень уж торопливо заговорил Юлий Никандрович. – При иных патологических изменениях генома путь избавления от них может оказаться куда более долгим и сложным. В том и будет заключаться наша работа, чтобы найти оптимальные методы…

    Ладонь Алекса поднялась вверх, заставив Юлия Никандровича умолкнуть на полуслове. Попытка уйти от прямого ответа не удалась.

    – Что значит «отсечь от следующих поколений»? – повторил свой вопрос Петлин.

    – Хочешь сказать, что сам этого не понимаешь? – недовольно буркнул в ответ Юлий Никандрович.

    Подцепив на вилку кусочек остывшей картошки, он сунул ее в рот и с выражением отвращения на лице принялся старательно жевать, словно тренируясь для съемки в рекламе антиникотиновой жевательной резинки.

    – Это означает контроль за рождаемостью?

    – Возможно, – ответ прозвучал неразборчиво, как будто несчастному Юлию Никандровичу приходилось говорить с набитым ртом. Вот только картошку к тому времени он уже прожевал.

    – Что значит «возможно»? – недоумевающе развел руками Анатолий Викторович. – Ты ведь сказал, что проект открытый!

    – Я буду заниматься только научной частью проекта.