— Успокойся, мам!

— Телка ты безмозглая! Иль ослепла, не видела за кого идешь? Иль он единственный сыскался? Почему поспешила? В деревне, да еще с дипломом, тебя любой бы взял! А этого как нашим показать, чем назвать его? — отвернулась от Виктора.

— Мам, прекрати! Не зли меня! Витя прекрасный человек. Поимей совесть и не позорь нас. Я плевала на деревню и ее мнение! Мне с ним жить, а не вам.

Будешь мужа позорить и обижать, никогда к вам не приедем и к себе не позовем. Навсегда чужими станем. Я не для тебя, для себя его выбрала. И хватит тут истерик. По мне, так лучше Вити нет человека на всей земле! Поняла?

— Дура ты слепая! — пробурчала Елизавета.

— Разувайтесь, проходите! — предложила Варя и повела родителей смотреть квартиру. Оба онемели от увиденного. Еще бы! В гостинице итальянская мебель, на потолке хрустальная люстра, на полу арабский ковер. На стенах чудесные картины, диковинные светильники, в шкафу такая посуда, какой отродясь не видели. В спальне и вовсе оторопели, гарнитур «Людовик» потряс обоих. Кровать с колхозное поле. Вся белая, сверкающая. Шкаф будто из снега, перламутром отливает. Трельяж, кресло, банкетка и тумбочка, словно у короля взяты.

— Мама родная! Как же вы друг дружку в такой койке находите? На ней всю деревню можно поместить! — ахала мать.

— Теперь пошли в кабинет мужа!

— Чего? Куда? Да что ему на работе мало места, что он в доме кабинет завел? — удивился отец.

Родители обошли всю квартиру. Даже на балконе побывали. Но больше всех им понравилась кухня. Здесь все было под рукой, все на месте. И дочка одета не хуже королевы. На столе чего только нет! Все вкусное, красиво разложено, глаз не оторвать. Дочка дала денег Елизавете. Немало. Тут и на дрова, и на комбикорм, и на сено корове, еще и на жизнь самим останется.

— Где ж столько заработала? — спросили родители.

— Муж велел вам помочь. Он дал…

— Видать, добрый человек попался. Это не беда, что старше, дружней жить будете, а и таскаться по бабам не станет. Смотри и сама за него держись, — согласилась мать.

Перед отъездом Виктор подарил ей теплый платок и кофту, отцу пуховик и шапку.

— Господи! Да у меня самый лучший на свете зять! Дай Бог здоровья тебе, Витек! Прости меня, дуру окаянную! — расчувствовалась и расцеловала человека в обе щеки.

Они стали чаще звонить, их голоса повеселели. А когда Виктор дал им деньги на ремонт дома, родители и вовсе ожили. Им некогда было стареть. Жизнь изменилась.

Варьке скоро стало не до занятий. Она забеременела. Муж, узнав, обрадовался, а бабу замучил токсикоз. Как ни крепилась, пришлось взять академический отпуск. Женщина ждала, когда ж родится ребенок, чтоб прекратилась мучительная изжога и тошнота. Дочка родилась среди ночи и сразу заорала так, что Варька чуть не соскочила со стопа:

— Куда? Лежать! — прикрикнула врач.

— Девочку родила, дочку! Ну и горластая! — оглянулась на кричавшую малышку.

Девчонка, словно разозлившись на целый свет, заходилась в визге и воплях.

— Ну и глотка! — удивлялись медики.

— Ох и скандальная девка! — возмущались роженицы.

— Никакого покоя от нее нет! — жаловались педиатры, медсестры и санитарки.

Анжелка кричала постоянно.

— Может, она больна, посмотрите, проверьте пожалуйста, дочку! — просила Варя.

— Ее уже обследовали.