Он долго стоял как вкопанный, скрестив руки на груди и пытаясь овладеть собой: никогда в жизни он не был так раздосадован. Эта женщина ведет себя с ним столь вызывающе, насмехается и издевается над ним, игнорирует его доводы, толкая на сговор с имамом, а он ничего не может с этим поделать!

Дело не в том, что она смеется над ним. Теперь Шамиль может чувствовать себя победителем: ведь ему с истинно восточной хитростью удалось одержать верх над чопорным английским тугодумом.

— Будь он проклят! Будь прокляты все они! — воскликнул Этелстан, пораженный тем, что позволил вывести себя из равновесия, лишить холодного спокойствия и самообладания, которыми всегда славился и гордился.

«Что же это значит?» — спрашивал он себя, не осмеливаясь прислушаться к своему сердцу.

Лорд Этелстан провел беспокойную ночь. Утром, выйдя из спальни, он увидел, что Наталия уже завтракает, и раздражение вновь охватило его.

Утро было теплое и безветренное, в небе сияло солнце. Хоукинс откинул полог палатки, и лорд залюбовался зеленой равниной, простиравшейся перед ними. Вдали цвели фруктовые деревья, среди зеленой травы пробивались цветы. Зима осталась в Дагестане.

При его появлении Наталия встала с кресла.

— Доброе утро, милорд, — вежливо, с низким поклоном произнесла она, изображая индийского принца в присутствии Хоукинса и других слуг.

— Доброе утро! — резко ответил Этелстан и неохотно добавил: — Ваше высочество!

«Если уж нам предстоит играть в эту игру, — подумал он, — то нужно делать это поубедительнее!»

Он знал, что Хоукинса в отличие от других слуг обмануть не так-то просто, и с опаской оглядел Наталию. Однако волнения его были напрасны: худоба лишила графиню характерных для женщин выпуклостей и плавных изгибов, что же касается лица, то принцы рода Раджпута славились тонкими, изящными чертами. У Наталии был маленький, несколько вздернутый нос, но у многих представителей северных племен были короткие переносицы, а кожа — светлее, чем у южных индусов.

Все эти подробности лорд Этелстан знал, часто бывая в Индии, но вряд ли кто в Тифлисе будет обращать на них особое внимание.

Несмотря на тревогу, лорд плотно позавтракал, заметив при этом, что Наталия ест очень мало. По-видимому, за многие месяцы плена она отвыкла от обильной пищи.

Встав из-за стола, лорд Этелстан скомандовал:

— Пора в путь!

Он уже было направился к своему жеребцу, но в этот момент к Хоукинсу подошел один из слуг и что-то сказал ему. Этелстан подождал.

— К нам приближаются какие-то солдаты, милорд!

Не успел Хоукинс произнести эти слова, как все услышали конский топот. В следующее мгновение перед ними появился русский офицер, сверкая на солнце эполетами и орденами. Лорд Этелстан шагнул ему навстречу; офицер щеголевато отдал честь.

— Вы лорд Этелстан? — спросил он по-английски.

— Да!

— У меня для вас, милорд, послание от полковника князя Давида Чавчавадзе. Он во Владикавказе и хочет знать, не окажет ли ему ваше превосходительство честь встретиться с ним как можно скорее!

Лорда Этелстана ничуть не удивило это приглашение. Он был уверен, что князь Давид где-то поблизости и вместе с Джемал-Эддином ждет результатов переговоров об обмене заложниками.

— Пожалуйста, сообщите князю Давиду, что я немедленно выезжаю во Владикавказ.

— Мы будем сопровождать вас, милорд! Моя фамилия Гагарин, капитан Иван Гагарин.

— Рад встрече, капитан! — сказал лорд Этелстан, протягивая руку. Только сейчас он заметил, что Наталия стоит подле него.

Он понимал, что она сделала это нарочно, но ничего не мог поделать, а только любезно произнес.