– Не смейся, – сказал Джо. Он был очень серьезен. – В нашем положении мы можем взять все, что пожелаем. Просто мы сдерживаем себя.

Джордж рассмеялся, а Том задумчиво посмотрел на друга. Но Джо мечтательно изучал Джорджа, думая о том, с каким бы удовольствием он при случае штрафанул бы его.

Эд сторожил снаружи, на тротуаре. Если дело пойдет туго, я могу спровоцировать Лэмбита бежать, а там он попадет прямо Эду в руки.

Лэмбит сидел за столом справа, как и сказал осведомитель, еще с четырьмя посетителями: двумя мужчинами и двумя женщинами. Зажав в кулаке скомканный носовой платок, он все время водил им под носом. Или простудился, или был под кайфом – рано, или поздно продавцы наркотиков начинают бесплатно прикладываться к тому, что сами и продают.

Я остановился у него за стулом и слегка наклонился к нему:

– Лэмбит!

Он обернулся и посмотрел на меня, и я увидел, что глаза у него влажные и все в красных прожилках. Это могло быть результатом простуды или дозы героина.

– Да? – спокойно отозвался он.

Что бы там киношники ни показывали в своих фильмах, люди не всегда способны распознать полицейского в детективе, одетом в штатское.

– Полиция, – сообщил я ему тихо, чтобы слышал он один. – Пойдем со мной.

Он небрежно усмехнулся.

– И не подумаю, парень, – сказал он и снова повернулся к своим друзьям.

На нем была куртка из оленьей кожи с бахромой. Я схватил его за плечи и сдернул куртку с рукавов назад, так что он оказался как бы в смирительной рубашке, и в то же мгновение я оторвал Лэмбита от земли и ногой выбил из-под него стул.

Если бы он свалился на пол, я бы потащил его за собой, как куль. Хотя, может, и не успел бы добраться до выхода, поскольку некоторые любители вмешиваться не в свое дело могли бы испортить мне работу. Но он тут же встал на ноги, обретя равновесие. Тогда я развернул его лицом к дверям и стремительно потащил к выходу.

Он взвыл и попытался завалиться на бок, но я крепко держал его и заставлял двигаться. Дверь была закрыта, но я легко распахнул ее головой Лэмбита. Мы промчались через все помещение так быстро, что у завсегдатаев не нашлось времени как-то среагировать.

Лэмбит все еще сопротивлялся, когда мы с ним вылетели на улицу. Эд стоял на месте, а наш “форд” был припаркован как раз перед входом. Я не стал медлить – проскочил по тротуару и распластал Лэмбита по борту машины. Мне нужно было выбить из него дух, сломить сопротивление наркодельца. Подтянув его к себе, я еще раз всем телом шмякнул Лэмбита о корпус автомобиля: он осел и наконец перестал вырываться.

Эд с наручниками был тут как тут. Я отпустил куртку и задрал вверх заведенные назад руки Лэмбита так, что тот наклонился к багажнику. Эд щелкнул наручниками, запирая их, и открыл заднюю дверцу “форда”. Я старался перевести Лэмбита в стоячее положение, чтобы затолкать его в машину, когда кто-то похлопал меня по плечу и женский голос произнес:

– Офицер!

Я оглянулся и увидел женщину средних лет в цветастом платье и с соломенной хозяйственной сумкой. Видно было, что она возмущена, но старается говорить спокойно и убедительно:

– Офицер, вы совершенно уверены, что при аресте необходимо применять вот такие жестокие меры?

Черт, в любую секунду из кафе могли выскочить приятели Лэмбита!

– Не знаю, леди, – сказал я. – Видно, так уж приходится. Потом отвернулся от нее, подтолкнул Лэмбита в машину и забрался внутрь вслед за ним. Эд захлопнул за мной дверцу, прыгнул за руль и рванул с места в ту минуту, когда дверь кафе распахнулась и оттуда на тротуар высыпала возбужденная толпа.

Лэмбит съежился в углу, как побитая собака. Я помог ему принять сидячее положение.