Сознание я все-таки потерял. Не помню, в какой момент, но терпеть это действительно оказалось невозможно. Ощущение — будто в мозг нож раскаленный вогнали и принялись его там крутить. Аналогия, конечно же, примерная — хвала богам, таким экзекуциям я не подвергался, но что-то мне подсказывает, что примерно так оно и ощущается.

Первое, что я увидел, придя в себя — обеспокоенное лицо склонившегося надо мной Хикару, а рядом — неизвестного мне бойца с эмблемой медицинской службы на груди.

— Живой? — увидев, что я открыл глаза, японец вздохнул с облегчением.

— Кх… Кх… Кхажется, да. Что это было?

— Остановка сердца и клиническая смерть, — пробурчал медик, начиная собирать в чемодан инструменты, среди которых я заметил небольшой походный дефибриллятор.

— В смысле? Это как вообще? — вытаращился я на него. — Не понял…

— Это я не понял, — снова недовольно проговорил медик. — Не понял, как ты в сознании и разговариваешь. Чувствуешь себя как?

Я прислушался к своему организму.

— Да вроде нормально…

— Фантастика, — покачал головой медик. — Встать можешь?

— Наверное да… — я качнулся вперед и легко встал на ноги.

— Идиотизм какой-то… — медик снова со странным выражением лица покачал головой, и поднял с пола свой чемодан. — Хикару, блин, ну вы в следующий раз хоть меня позовите, если опять с имплантами поиграть захотите. Не понимаю, каким образом он на ногах стоит, но край был близко. Не шутите так.

Повернувшись, медик вышел из отсека, а я удивленно воззрился на Накамуру.

— Что хоть произошло-то?

— Произошло то, что ты мне чего-то явно не договариваешь, — Накамура, если и не злился, то был весьма близок к этому. — Ты почему мне не сказал, что нейросеть твое тело не только через процессор контролирует?

Я замялся.

— А это настолько важно?

— Ну, в целом нет, — пожал плечами Накамура. — Если не считать того момента, что, когда я отрубил нейросеть от мозгового импланта и начал править код, она отдала организму команду на остановку сердца. А так — абсолютно не важно, что ты! Если бы не Смитсон, и не странно высокие регенеративные способности твоего организма, я бы сейчас разговаривал не с тобой, а с Джонсоном, пытаясь объяснить командиру, почему в моей комнате лежит твой труп. Я бы, конечно, объяснился, но не думаю, что тем, кого ты пытаешься спасти в Элизиуме, да и тебе самому тоже, стало бы от этого легче.

— Виноват, — я развел руками. — Если честно, о подобном я и сам не догадывался.

— А я говорил, надо полную диагностику проводить, — японец махнул рукой. — Ладно. В общем, слушай внимательно. Системы перехвата контроля у тебя больше нет. Никакой. Ни по твоему желанию, ни без него. Так что о доводке ствола и прочих чудесах, которые, как я понимаю, творила за тебя нейросеть, можешь забыть. Зато! — японец поднял вверх палец, — я могу дать стопроцентную гарантию, что больше тебя под контроль не удастся взять никому.

Я немного постоял, пытаясь осмыслить сказанное Накамурой. Черт. Как часть меня отрезали. Как быстро привыкаешь к хорошему… Помнится, когда нейросеть впервые перехватила контроль, чтоб не дать мне погибнуть, я пришел в ужас. Очень жутко, когда понимаешь, что не принадлежишь сам себе, когда становишься сторонним наблюдателем в своем теле. Потом были директивы, прописанные Триксом, и мое отношение к этому процессу изменилось.