С другой стороны, не будь той жуткой истории, я бы не стал тем, кем я являюсь сейчас. Никто бы из нас не стал. Мы были бы обречены на жалкое прозябание, без цели и смысла. Без перспектив. Пустота отучает мечтать. Мы бросили вызов этой пустоте и победили.

Пусть и ценой кровавых жертвоприношений.

А теперь давайте вернёмся на трассу, и наконец-то объясню, как я в тот день выжил.

Одну кровавую гонку спустя…

Пепелац Пауков набирал разгон. Это было страшно. Это было настолько страшно, что в какой-то момент я просто перестал бояться.

– Человек Саймон сохраняй хладнокровие возьми максимальный разгон и слушай команду на активацию пиропатронов приведи машину в готовность, – голос Чёрта в наушниках отрезвлял и напоминал о том, что мы всё это тоже рассчитали.

Выдёргиваю три красных кольца. К ним наварены штыри. Внутри машины что-то недовольно хрустит. А в двигатель, под давлением, идёт смесь из топлива и чистого кислорода. Выхлопная система выплёвывает факел горячего, белого пламени и мы срываемся с места. Протестующе хрустит силовая рама. Сзади надвигается стальной капюшон кокпита. А я нацепляю на морду маску.

– ПСИХОВАННАЯ ВИШНЯ КРУТА ДО САМОГО КОНЦА! ЛИСТЬЯ РЕШИЛИ СДОХНУТЬ КРАСИВО! СОТОНА, ПРИМИ ИХ ГРЕШНЫЕ ДУШИ!

До машины Пауков остаётся меньше сотни метров.

– До активации три два один пуск, – ИскИн холодно отсчитывает секунды. Я бью по большой красной кнопке, зажмуриваю глаза и открываю рот.

А потом мир заливает пламя. Жуткий рёв бьёт по ушам. И звуки пропадают вообще. Надеюсь, это умные наушники сработали, а не лопнули мои уши.

Кажется, через огонь мы летим вечно. Под брюхом что-то скрежещет. И пламя схлынуло.

От нашей машины не осталось почти ничего. Только движок, пара колёс, да кокпит из суперматериалов. Именно это высокотехнологичное яйцо сохранило ядро машины от разрушения.

Колёса с визгом вцепляются в реголит трассы, и я поддаю газу. Наш скоростной шестиколёсный танк превратился в монокок на двух шипованных колёсах. Никакой амортизации, я сжимаю зубы, чтобы не откусить язык.

Странно, почему я не слышу толпу? Обзор закрывает искорёженный бронещиток кокпита. И видно только дорогу. Выжимаю ещё один патрон, и очередной взрыв сотрясает машину. Щиток улетает в небеса.

И тут на нас обрушивается рёв толпы.

– БЕШЕНАЯ ВИШНЯ И ЕСТЬ САМА СОТОНА! ОНИ ПРИНЯЛИ В СЕБЯ ЕГО КРОВЬ И ЕГО СЕМЯ! ДА КТО ЭТИ ПСИХИ ИЗ ЦЕНТРАЛЬНОГО ПАРКА? ИХ ВООБЩЕ МОЖНО УБИТЬ? У НАС ПОБЕДИТЕЛЬ! ПОСЛЕДНЯЯ КОНТРОЛЬНАЯ ТОЧКА, И НЕКОМУ ОСТАНОВИТЬ ЭТИХ БОЛЬНЫХ УБЛЮДКОВ. ВЫ ВИДЕЛИ, НЕТ, ВЫ ВИДЕЛИ? НАПРАВЛЕННЫЙ ВЗРЫВ! ДА КТО ИМ КОНСТРУИРОВАЛ ЭТУ АДСКУЮ МАШИНУ?

Я очумело трясу головой. В ушах ещё звенит. Есть пара десятков секунд перевести дух.

Чёрт на самом деле сотворил чудо. Активная защита создала пару сотен мелких, направленных взрывов. Они, как удар топора, разорвали корпус машины противника и расчистили курс. И чтобы вы понимали: всю гонку я ехал в коконе из взрывчатки! Пятая часть массы центральной секции! Ах да, при этом ещё и мы выжили.

Уцелевшая часть нашей машины несла в себе «сердце команды» – золотую пластину в пуд весом, которая должна была пересечь финишную черту. Нельзя было крепить платину на носимый транспорт. Но двухколёсный цикл был единой конструкцией с движком. И «вылупить» его можно было только взрывом гранат.