Шарп огляделся. Пальба не привлекла ничьего внимания. Трущобы безмолвствовали, как всегда в таких случаях. Шарп сунул за пояс пистолет безвестного однополчанина и, порывшись в кармане, протянул девушке два золотых:

— Держи.

— Боже! — золото вызвало у неё больше эмоций, чем убийство.

— Эти передашь Мэгги, а эти для тебя. — он достал ещё пару монет, — Ты ничего не видела, ничего не слышала.

Белль убежала в ночь, придерживая через ткань юбок пистолет. Дождавшись, пока шлёпанье её босых ступней затихнет вдали, Шарп развернулся и направился на Друри-Лейн.

— Если вы там не были, значит, вы зря прожили жизнь! — даже в полчетвёртого утра Харпер не выказывал ни малейших признаков сонливости, — Больше народу, чем Господь побил в Содоме с Гоморрой! Вся равнина покрыта ими, как чёртовой саранчой, а в самой серёдке шагают барабанщики! — ирландец начал отбивать ладонями ритм по столешнице, — Огромная, грозная орава лягушатников. Земля трясётся от их топота, а идут они на вас!

Он тарабанил по столу, заставляя подпрыгивать дюжину пустых и полупустых бутылок. Слушатели затаили дыхание.

— А ещё пушки! Чёртовы пушки! Столько, что весь порох в свете можно было бы забить в их стволы. Когда они бабахали, казалось, настал Судный День! И против всех этих французов с их пушками и барабанами только вы и пара товарищей! И всё! Вы стоите, и от ваших штанов начинает пованивать, потому что самый тупой маменькин сынок среди вас понимает: эта кровожадная банда идёт по ваши души!

Шарп остановился в дверях. Чтобы скрыть мундир, он накинул пальто убитого сержанта. Патрик токовал, как глухарь. Шарп ухмыльнулся и свистнул, но вошедшему в раж ирландцу было не до него. Воздев руки, старшина вещал:

— Они накатываются на вас, как волны библейского потопа, а небо затянуто дымом, а уши забиты громом пушек с барабанами и криками. Вы проклинаете себя за то, что чёрт вас дёрнул сбежать из милого сердцу Донегола, потому что матушку вновь увидеть вам едва ли суждено. — он театрально поник головой.

Шарп высвистел полевой сигнал стрелков: «Все — ко мне!» Повторил.

Рассказ ирландца захватил его слушателей не на шутку. Глядя на их воодушевлённые ошалелые физиономии, Шарп с сожалением подумал, повернись иначе, он с Харпером ушёл бы с постоялого двора в сопровождении дюжины готовых к вербовке рекрутов.

Старшина отодвинул свой табурет от стола и ухмыльнулся собравшимся:

— Простите, ребята, надо отлить. Минутку!

Приблизившись к командиру, он сходу оценил перемазанное кровью пальто с чужого плеча и сделался по-деловому краток:

— Сэр?

— Бери Изабеллу, манатки свои и мои. Уходим. Через десять минут у заднего выхода.

— Ясно, сэр.

Шарп вышел, не узнанный ни трактирщиком, ни слугами, ни посетителями. Никто не мог бы сказать, что видел сегодня майора Шарпа живым. Препроводив Изабеллу в Саутворк, можно было воплотить в жизнь идею, подсказанную Шарпу спектаклем. Идею, что поможет разыскать второй батальон Южно-Эссекского полка.

В Саутворк добрались ещё до восхода солнца. Изабеллу, привычную к превратностям солдатского бытия, спешное бегство из трактира не удивило, но даже у неё глаза на лоб полезли, когда Шарп с Харпером содрали с себя форму и вместе с оружием вручили двоюродной сестре ирландца.

— Припрячь до поры. — попросил Харпер.

Миссис Рейли принесла им взамен старую, рваную одежду, а удобные французские ботфорты Шарп сменил на дырявые башмаки. На всякий случай друзья сунули в лохмотья несколько монет.