Капитан Смит отсутствовал. Сегодня он дежурил. Впрочем, Смит в охоте не участвовал никогда, уклоняясь под любым предлогом. Но своё отношение к подобным развлечениям капитан подполковнику не высказывал, опасаясь насмешек и презрения.

Поднимавшуюся на полметра над пустошью насыпную дорогу стерегли поставленные вдоль неё капралы. Кроме задачи помешать беглецу перебраться в южную часть острова, на них возлагалась обязанность отслеживать его перемещения (что было нетрудно, учитывая полнолуние и светлую одежду ирландца).

— Минута! — крикнул Гирдвуд.

Капитан Финч медленно потянул из ножен саблю.

Харпер мчал, что есть сил, спотыкаясь о кочки и увязая на подтопленных участках. Охотников он насчитал шестнадцать человек, да на северной стороне маячили солдаты. Ирландец бежал, потому что нуждался в пространстве для осуществления зреющего у него замысла. На бегу он высматривал подходящий дренажный канал или островок растительности. Убедившись, что достаточно отдалился от преследователей, ирландец остановился и огляделся.

Заминку дичи подполковник Гирдвуд истолковал по-своему. Смеясь, он сказал капитану:

— От страха, похоже, ноги отнялись!

— Может, решил подороже продать жизнь. — предположил Финч, обдав командира смрадной волной многодневного перегара.

Финч был сверстником подполковника, но его губило пьянство, которому он посвящал всё внеслужебное (да порой и служебное) время. Впрочем, сегодня у прочих охотников во флягах тоже плескалась отнюдь не вода.

— Нет. — уверенно возразил Гирдвуд, — Я эту публику знаю. Глотку драть ирландцы мастера, а сражаться у них кишка тонка.

Подполковник взглянул на циферблат, защёлкнул крышку и, пряча часы в карман, провозгласил:

— Пора, джентльмены! Счастливой охоты!

С гиканьем всадники пришпорили лошадей, а пешие сержанты цепочкой двинулись с запада. Охота началась.

Харпер слышал крики охотников. Он верил, что Шарп его не бросит. Тем не менее, пока он мог рассчитывать исключительно на собственные силы и смекалку. Посулов подполковника Харпер всерьёз не принял. От этих людей воняло смертью. Ирландец ухмыльнулся. Они имели дело со стрелком из Донегола. Скоро от них запахнет иначе.

Всадники ехали с востока, с запада брели пешие. Северную и южную стороны прямоугольника, в центре которого очутился Харпер, стерегли солдаты. Ирландец вернулся назад, к местечку, примеченному им ранее, и нырнул вниз.

— Заметили, где? — проорал Гирдвуд.

Здоровяк-ирландец растворился в тенях за три сотни метров от преследователей.

— Заметили, где он спрятался? Выгоняйте его оттуда на нас! Живей!

Сержанты, которым предназначался вопль подполковника, послушно порысили к укрытию дичи. Чем ближе они подходили, тем осторожней себя вели.

— Где-то здесь. — произнёс сержант Беннет, перепрыгнув узкую канавку.

Его напарник Линч поводил дулом мушкета:

— Смотри в оба. Он — здоровенный, этот ирландец.

Впереди два широких рва сходились латинской «V». Их края поросли высокой травой, посеребрённой лунным светом.

Сержанты внимательно прощупывали взглядами переплетение теней у изгиба «V». Ирландца не было, хотя исчез он, без сомнения, именно здесь.

— Вы что там, заснули? — донёсся нетерпеливый окрик Гирдвуда.

Линч, назначенный старшим над загонщиками, облизал губы. Залитая лунным сиянием пустошь была тиха и недвижима.

— Что вы? Подняли его? — донимал подполковник.

— Где же он есть-то? — недоумённо спросил Беннет.

— Чарли! Джон! — рявкнул Линч, — Пугните его! Ты тоже, Билл.

Беннет и два других сержанта нацелили мушкеты на тёмные участки и пальнули.