В небе ревели боевые вертолеты.

Следом появился десантный Ми-8, а за ним кокетливый серебристый гражданский вертолет, явно американского производства.

«Аллигаторы» - морда к морде - зависли над окраиной деревни, недалеко от полковничьего дома, на стометровой высоте, слегка поворачиваясь вправо и влево, словно высматривая добычу. Десантный борт опустился ниже, из него по леерам посыпались десантники в голубых беретах, оцепившие поляну, и только после этого на нее опустился «пассажир».

Не то радостное, не то жутковатое предчувствие кольнуло под ложечку. «Как в невесомости», - подумал полковник, а вслух сказал:

- Похоже, это по мою душу, так что ступай-ка ты домой, сосед. Сосед, с любопытством разглядывавший боевые вертолеты, словно

опомнился, поблагодарил за что-то и трусцой побежал по улице, поминутно оглядываясь.

Полковник машинально пригладил отросшие за лето волосы и пошел к околице, на которой уже стояло оцепление. Невесть откуда взявшийся Камрад зашуршал за ним, иногда забегая вперед и вопросительно заглядывая в хозяйские глаза.

Из серебристого вертолета выпала изящная лесенка, по ней спустился полноватый генерал, махнул рукой командиру десанта и пошел навстречу полковнику.

- Ну, здравствуй, Сергеич. Далеко же ты забрался, насилу нашли, - сказал генерал и попытался обнять полковника.

- Здравствую, Петрович, - слегка отстранившись, ответил полковник. - Какими судьбами? Неужто я кому-то понадобился?

- Родине, Сергеич, России-матушке, - генерал делал вид, что шутит, но ему это плохо удавалось. - Пошли в вертушку, в столице с тобой серьезные люди потолковать хотят.

- Пошли, - просто сказал полковник. - Потолкуем. И, повернувшись к коту, добавил:

- Иди домой, Камрад. Иди, я не скоро вернусь, но ты ведь справишься, правда?

Кот зло и печально заворчал, сел, обернувшись полосатым хвостом, и с ненавистью уставился на вертолет.

- Ну, будет тебе злиться, Камрад, служба есть служба, - полковник поднял прижавшего уши кота, потерся щекой о мохнатую разбойничью морду и бросил на землю: - Иди!

Камрад недовольно задрал хвост и не оглядываясь пошел к дому. Кот был явно расстроен, но он был котом полковника и принимал судьбу такой, какая она есть. Полковник проводил взглядом торчащий из высокой травы, медленно удаляющийся серо-полосатый восклицательный знак и вместе с генералом направился к вертолету.

Выгнутая наружу дверца американского красавца захлопнулась, навсегда разлучая полковника с Камрадом, вертолеты взревели, охрана споро погрузилась в приземлившийся неподалеку десантный борт, и воздушный конвой, на миг склонив граненые остекленные морды, ринулся в сторону столицы.

Камрад долго смотрел вслед, потом не выдержал, мяукнул жалобно, по-котеночьи, и побежал за чудовищами, уносящими хозяина. На поляне с полегшей под вертолетными винтами травой он остановился, мяукнул еще раз, уже безнадежно, и медленно пошел к опустевшему дому.

11.

Это было неправильно. Полковник не понимал, что ему делать, он ожидал увидеть своего давнего врага и был готов атаковать его, и погибнуть тоже был готов, дело военное, хотя и неприятное. Но кораблей было много, вели они себя мирно, и вот именно к этому-то он готов не был.

«Сука», - подумал полковник, имея в виду скорее генерала и прочую земную начальственную свору, чем кого-нибудь еще. Потом поправился: «Суки!»

Он прекрасно понимал, что должен напасть на эскадру, будь в ней хоть тысячи кораблей. Да хоть сколько! Как они там сказали? «Совершить акт ритуальной агрессии».

И не мог.

Когда-то давным-давно, сорок лет и одну эпоху тому назад, его противнику было куда легче. Обстрелял спутник-мишень, вот тебе и агрессия, вот тебе и начало контакта.