Раскрыв настежь двери в комнату и с лестницы на чердак, она понеслась вниз по ступенькам, вихрем миновала холл, спустилась по другой лестнице, затем со стуком открыла парадную дверь, забранную сеткой от насекомых, и побежала вокруг дома к саду.

Тетя Полли стояла рядом с каким‑то стариком. Оба они склонились над розами, и тетя Полли что‑то объясняла садовнику. Именно в этот момент Поллианна, вне себя от восторга, бросилась ей на шею.

– Тетя Полли! Тетя Полли! Я сегодня так рада, что живу на свете!

– Поллианна! – строго воскликнула достойная леди и выпрямилась настолько, насколько позволял ей вес Поллианны, которая по‑прежнему обнимала ее за шею. – Ты что, всегда так здороваешься утром? – недоуменно добавила она.

– Ну, конечно, нет, тетя Полли. Так я здороваюсь только с теми, кого люблю. Я посмотрела в окно, увидела вас, и тут я подумала, что вы ведь не из Женской помощи, вы – моя тетя, и вы такая хорошая! Я не могла удержаться, тетя Полли! Я просто как‑то само собой побежала вниз и вот, обняла вас.

Согбенный старик вдруг неожиданно повернулся к ним спиной. Мисс Полли попыталась нахмуриться, но сейчас ей это удалось куда хуже обычного.

– Поллианна… ты… я… Томас… – она совсем запуталась и замолчала. – Ну, на сегодня хватит, – после некоторой паузы проговорила она. – Думаю, Томас, вам все ясно по поводу этих роз.

И, резко развернувшись, мисс Полли поспешила к дому.

– Вы всегда работаете в этом саду, мистер… – Поллианна замялась, не зная, как назвать старого садовника.

Старик повернулся к ней. В глазах его стояли слезы, словно он только что плакал, но он не плакал, о чем красноречиво свидетельствовали его губы, подрагивающие от смеха.

– Да, я здешний садовник, мисс, и все зовут меня старый Том.

Словно какая‑то неодолимая сила потянула его руку к девочке, и он робко провел ладонью по ее золотистым волосам.

– Ты так похожа на свою маму, милая. Я ведь знал твою маму, когда она была совсем маленькой. Еще меньше, чем ты сейчас. Понимаешь, я ведь уже тогда работал в этом саду.

У Поллианны сжалось горло от волнения.

– Вы знали? – повторила она. – Вы действительно знали маму? И она тогда была маленькой, живой маленькой девочкой, а не ангелом в раю? Ой, мистер старый Том, пожалуйста, расскажите мне о ней!

И, приготовившись слушать, Поллианна опустилась на землю прямо у его ног.

Именно в этот момент из дома послышался резкий звон колокольчика. Не успел колокольчик смолкнуть, как кухонная дверь с треском распахнулась, и Нэнси со всех ног побежала к Поллианне.

– Мисс Поллианна! – завопила она на ходу. – Запомни, утренний колокольчик означает завтрак, а когда звонят в другое время, значит пора обедать или ужинать! – она остановилась возле девочки и, тяжело дыша, продолжала: – Как только ты слышишь эту штуковину, ты должна бросать все и тут же бежать в столовую. Если ты хорошенько не запомнишь этого, то кое‑кому поумнее нас придется все время выдумывать, чему бы нам с тобой порадоваться в той игре.

И, подталкивая Поллианну в спину, она загнала ее в дом, как непослушного цыпленка в курятник.

Первые пять минут завтрака прошли в совершеннейшей тишине. Затем в поле зрения тети Полли попали две мухи, которые с самым безмятежным видом совершали пируэты над столом.

– Нэнси, – строго осведомилась она. – Откуда у нас в доме мухи?

– Не знаю, мэм, у меня в кухне ни одной нет.

Нэнси вчера была слишком взволнована исчезновением Поллианны, чтобы обратить внимание на открытые окна в комнате на чердаке.