11

Она сидела на камне и рыдала. Грязный кусок ковра был по-прежнему на ее плечах. Ее промежность болела и горела. Кислый привкус во рту намекал ей, что ее рвало в какой-то момент между ходьбой вокруг магазина и восседанием на этом камне, но она не могла вспомнить этого. Единственное что она помнила…

Я была изнасилована, я была изнасилована, я была изнасилована!

— Не ты первая, и не ты последняя, — сказала она, но это чувство жестокости из лучших побуждений, вызвавшее серию приглушенных рыданий, не очень помогло.

Он пытался убить меня, он почти убил меня!

Да, да. И в этот момент его неудача не казалась большим утешением. Она посмотрела через левое плечо и увидела магазин в пятидесяти или шестидесяти ярдах вниз по дороге.

Он убил других! Они в трубе! По ним ползают жуки, и их это не волнует!

— Да, да, — сказала она своим хриплым голосом Бонни Тайлер, затем снова отключилась.

12

Она спускалась вниз по центру Стэгг-роуд и пела, «Сердечные муки», когда услышала позади шум приближающегося двигателя. Она обернулась, почти упав, и увидела, что фары освещали вершину холма, с которого она только что ушла. Это был он. Гигант. Он возвращался, осмотрев водопропускную трубу, обнаружив, что ее одежда исчезла и, заметив, что там больше не было ее. Он искал ее.

Тесс побежала в канаву, споткнулась коленом, выпустив из рук свой временный платок, поднялась, и наткнулась на кустарники. Ветки до крови поцарапали ее щеки. Она услышала женщину, рыдающую от страха. Она опустилась на свои руки и колени с волосами, спадающими на глаза. Дорога осветилась, когда фары миновали холм. Она четко видела оброненную часть ковра, и поняла, что гигант тоже заметит его. Он остановится и выйдет. Она попытается убежать, но он поймает ее. Она закричит, но никто не услышит ее. В историях вроде этой крики никогда не слышат. Он убьет ее, но сначала снова изнасилует ее.

Машина — это была машина, а не грузовик — проехала без замедления. Изнутри доносилась песня «Бэкман-Тернер Овердрайв»: «Д-Д-Д-Детка, ты еще не видела н-н-ничего». Она видела, как задние фары исчезли из виду. Почувствовав, что снова готова идти, она шлепнула себя по щекам обеими руками.

— Нет! — прорычала она своим голосом Бонни Тайлер. — Нет!

Она вернулась немного назад. Испытывая сильное желание остаться присев в кустах, но это было бесполезно. До рассвета еще долго, как вероятно, еще долго и до полуночи. Луна висела низко в небе. Она не могла остаться здесь, и она не могла просто сомкнуть глаза…. Ей нужно было подумать.

Тесс подняла кусок ковра из канавы, начала снова оборачивать его вокруг плеч, затем коснулась ушей, зная, что обнаружит. Алмазные сережки, одно из немногих ее реальных излишеств, исчезли. Она снова разрыдалась, но на этот раз плач был короче, и когда она закончила, она почувствовала себя самой собой. Вернее в самой себе, жителем своей головы и тела, а не привидением парящем вокруг него.

Думай, Тесса Джин!

Хорошо, она попробует. Но она будет идти, пока будет думать. И больше никакого пения. Звук ее изменившегося голоса был жутким. Словно, насилуя ее, гигант создал новую женщину. Она не хотела быть новой женщиной. Ей нравилась та старая.

Прогулка. Прогулка в лунном свете с тенью, идущей по дороге рядом с ней. Какая дорога? Стэгг-роуд. Согласно Тому, она была не далее чем в четырех милях от пересечения Стэгг-роуд и трассы 47, когда столкнулась с ловушкой гиганта. Это было не так уж плохо; она проходила как минимум три мили в день на беговой дорожке, чтобы оставаться в форме, в дни, когда был дождь или снег. Конечно, это была ее первая прогулка в качестве Новой Тесс, измученной, с кровоточащей вагиной и хриплым голосом.