– Но я поверил члену этой организации, – возразил Шавасс, – человеку, которого, как я понял, вы назначали лично.

На мгновение в воздухе повисла напряженная тишина. Мужчины с вызовом смотрели друг на друга, затем Мэллори тяжело опустился на стул. Полностью овладев собой, он заговорил:

– Вы получите пенсию, Пол. Хоть это-то мы для вас обязаны сделать.

Он открыл красную папку и достал письмо.

– Я поддерживаю отношения с моим старым другом Гансом Мюллером. У него кафедра современных языков в одном из новых университетов в Мидленде. Он будет рад принять вас в свой штат.

Шавасс громко засмеялся, затем встал, оттолкнув стул.

– Приятно было провести время, мистер Мэллори. Как говорят наши американские друзья, это был настоящий праздник.

Он направился к двери, и Мэллори вскочил.

– Ради Бога, Пол, не будьте дураком.

Шавасс помедлил, затем, открывая дверь, с усмешкой сказал:

– Я, помню, читал где-то об одном французском аббате, который пережил революцию. Его спросили, что он делал во времена террора. «Я смог выжить, – сказал он, – смог выжить». Думаю, что и я скажу то же самое. За одно это я должен быть вам благодарен.

Он быстро открыл дверь и, прежде чем Мэллори успел ответить, вышел.

Покинув квартиру Джин Фрейзер, Пол бесцельно блуждал по улицам, пока снова не подошел к реке. Он не мог точно определить, где находится, вероятно – в Уопинге. Но это не имело значения. Шавасс пересек улицу, прошел мимо каких-то высоких складских зданий и остановился возле фонаря, облокотившись на высокий парапет набережной.

Затем расстегнул плащ, сунул руки в карман за сигаретами и коснулся рукоятки «вальтера». Он достал пистолет, внимательно осмотрел его и слегка усмехнулся. Хранить оружие теперь он не имел права.

Мгновение Пол подержал «вальтер» над водой, но передумал и положил его обратно в карман. Портсигар был пуст, и он пошел дальше по мокрой набережной, затем повернул за угол на старую площадь, окруженную старыми домами в георгианском стиле.

На другой стороне площади поблескивал в витрине небольшого китайского ресторанчика десятифутовый красный неоновый дракон. Шавасс пересек улицу и вошел.

Это было длинное, довольно узкое помещение на первом этаже, из которого убрали все внутренние перегородки, тщательно вымыли и украсили в слегка восточном стиле, вероятно, для того, чтобы привлечь посетителей.

В зале находился только один посетитель: лысый китаец лет шестидесяти с загадочным выражением на круглом лице. Ростом он был не более пяти футов, но невероятно толстый и, несмотря на безукоризненный желтовато-коричневый габардиновый костюм, отдаленно похожий на маленькую бронзовую статуэтку Будды, стоящую возле курильницы с фимиамом в нише в глубине комнаты. Перед ним было большое блюдо рубленой сырой рыбы с овощами, которые он поглощал с помощью обыкновенной вилки, совершенно не обращая внимания на Шавасса.

За стойкой бара стояла молодая китаянка с цветком в черных волосах и черном чонгсаме из плотной парчи, с таким же красным вышитым драконом, как на двери ресторанчика.

– Извините, сэр, мы закрываем в полночь.

– Могу я выпить рюмочку?

– Мы обслуживаем только за столиком.

Девушка была очень красива: кожа кремового цвета, столь характерного для азиатских женщин, полные губы придавали ее лицу чувственное выражение. Почему-то Шавассу захотелось прикоснуться к ней. Но он взял себя в руки и направился было к выходу, как вдруг красный дракон, казалось, ожил, стал извиваться на черном платье, и стены надвинулись на Пола. Его качнуло к стойке, и он услышал едва различимый голос девушки.