– Что там было написано? – проорал Вячеслав. – Я не разобрал! Эско, это что, город?

– Да. Табличка гласит: Эско – лучший, – сказал Эд. – Остальные… – он замялся, подбирая подходящее выражение, – пошли в задницу. Примерно так.

– Эти ребята из Эско любят пошутить, – пробормотал Вячеслав.

Татьяна во все глаза смотрела на городок, ей казалось, что такие трущобы бывают только в приключенческих фильмах.

Асфальта не было и в помине – под лысыми покрышками джипа хрустел гравий и мелкие камни. Приземистые бесцветные домишки от палящего солнца, ветров и ливней накренились и скукожились в изнеможении, как стоптанные башмаки бродяги, многие были без крыш. Прямо под грязными окнами высились зловонные кучи мусора, над которыми темным облаком гудели мухи, по объедкам носились крупные крысы. Дети, чумазые и оборванные, возились прямо в помойке. Увидев их автомобиль, они как по команде подняли свои взъерошенные головки и с воплями помчались вслед за ними, из чего Татьяна сделала вывод, что машины тут редкое явление. И действительно, по пути им встретилось только два автомобиля, и выглядели они так, что по сравнению с ними джип парня с серьгой казался «Ламборгини» последней модели.

Внезапно из окна обшарпанной развалюхи как снаряд вылетел какой-то бесформенный предмет и со снайперской точностью попал в плечо Эда. Второй со смачным звуком разлетелся о лобовое стекло, оранжевая мякоть какого-то фрукта заляпала почти всю поверхность. Высунувшись из машины, парень с серьгой, не снижая скорости, прямо рукой вытер пятно.

– Эй, они там что, охренели совсем?! – крикнул Вячеслав. – Останови свой тарантас! – Он толкнул водителя в спину.

Не оборачиваясь, тот что-то сказал Эду, который стряхивал с рубашки прилипшие частички фрукта.

– Почему ты не останавливаешь? – не унимался Вячеслав, кипевший от ярости. – Я им сейчас эти помидоры в очко засуну, будут знать, как швырять…

– Если мы сейчас выйдем разбираться, у нас могут быть неприятности, – отозвался Эд. Это было произнесено таким бескомпромиссным тоном, что Вячеслав мгновенно заткнулся.

– Ты был здесь раньше? – поинтересовалась Татьяна, и Эд кивнул.

– В городках, подобных этому, после шести вечера ни один нормальный человек не выходит на улицу, – после некоторой паузы сказал он. – Насильники, грабители, убийцы, наркоманы, пьяные шлюхи с букетом всех болезней – вот кого можно увидеть в темное время суток. Тут могут убить за доллар, а малолетних девчонок родители гонят раздвигать ноги в туалете за кусок мяса или бутылку дешевого вина.

Татьяна почувствовала, что лицо ее залила краска, но Эд продолжал сухо:

– Полиции тут нет. В маленьких городках, как этот, федеральными властями назначается комиссар, но вы вряд ли его здесь увидите.

– Куда же смотрит правительство? – спросила Татьяна.

Эдуард пожал плечами:

– У государства свои проблемы, кому какое дело до заброшенной провинции? Можно подумать, в России такого нет? – резонно отметил он.

Вячеслав хохотнул:

– Ну, Эд, ты даешь. Если знал, куда мы едем, чего ж не сказал? Я бы охрану взял.

– Ты же хотел акул посмотреть, – напомнил другу Эд. – А охрана привлечет ненужное внимание.

Они замолчали. Автомобиль, миновав улицу с полуразваленными домиками, пополз куда-то в гору, надсадно кашляя. Он был на последнем издыхании, когда наконец встал на каком-то отшибе, где прямо на уступе скалы стояло какое-то уж совершенно немыслимое строение, чем-то похожее на машину, в которой они приехали. Было что-то в нем и от собачьей будки, только больших размеров – сколоченное из каких-то грязных досок, фанеры, кусков пластика, шифера и жестяных рифленых листов.