"Безликий гостиничный номер…"

Никаких следов пребывания девушки. Все убрано, все готово для приема нового постояльца… Любой, кто въедет, никогда не сможет догадаться, кто здесь жил до него, род его занятий, предпочтения…

Ничто не напоминало о собаке, бродившей по квартире…

Миски ее тоже исчезли…

Обстановка что-то подсказывала мне — но я оказался глух…

В квартире не было ничего личного, ничего, что можно увидеть в каждом доме — безделушек, фотографий, книг…

Только холодильник с полуфабрикатами, коробочки, баночки… С окончанием срока годности все легко заменить в ожидании приезда нового квартиранта…

"Ведомственная комната отдыха для командировочных?.."

Внезапно я поймал мысль.

В квартире не пахло жильем!

До меня вдруг дошло:

"Конспиративная квартира!.."

Площадь, которую используют спецслужбы в оперативных целях — в первую очередь, для встреч со своими людьми…

Квартира, о которой известно лишь узкому кругу лиц — тем, кто непосредственно с ней связан. Еще начальству, давшему санкцию на ее приобретение.

И, наконец, содержателю, тому, кто числится по всем документам ответственным съемщиком. Обычно это кто-либо из одиноких отставников, умеющих держать язык за зубами…

Районные Управы и ДЭЗы обычно понятия не имеют о целевой эксплуатации выделяемой жилой площади.

Как и соседи в подъезде…

Живущие рядом только диву даются, наблюдая образ жизни иного Ивана Ивановича, избегающего общения, подолгу отсутствующего, не отвечающего на дверные звонки, а то и — встречая выходящих из его квартиры незнакомых людей, всегда в одиночку — не здоровающихся, не вступающих в контакт, молча уводящих взгляд в сторону…

Я понял:

Покойный Любович только значился номинальным владельцем, в действтельности же был лишь ее содержателем.

Квартира не принадлежала ему, поэтому, составляя завещание, с которым Леа познакомилась в Иерусалиме, в "Рашам ле инъяней еруша", он и не включил московскую жилую площадь в завещательную массу…

Выходило, что Фонд Изучения Проблем Региональной Миграции продолжал пользоваться ведомственной конспиративной квартирой, а генерал Арзамасцев как Исполнительный директор и первое лицо в Фонде — использовал квартиру для проживания своей любовницы. Как и "пежо". Машина была лишь приложением к служебной жилой площади, потому "пежо" и находился постоянно на стоянке у дома…

С исчезновением Арзамасцева конспиративная квартира и "пежо" перешли в распоряжение следующего на иерархической лестнице генерала — Хробыстова, который и дал разрешение поселить в ней киллера…

Я прижал к обочине, набрал на мобильнике телефон "Лайнса" — Рембо был у себя.

— Как там Калиншевский? Он собирался позвонить, если Арзамасцева официально объявят в розыск…

— Не звонил. Кстати, мне известна настоящая фамилия Калиншевского. Он из Питера…

— Ты вышел на него?!

— Получилось так… Адвоката узнал пенсионер-комитетчик на выездных воротах. Оказалось, Калиншевский учился в школе с его племянником… Ну, а дальше просто… Бирк поехал к племяннику домой. Я связался с коллегами в Питере. Во время учебы Калиншевский значился как Бобров… Бобров Николай Михайлович. Он закончил физико-математическую школу, а затем Высшую школу КГБ по специальностии "прикладная математика" с присвоением квалификации "инженер-математик"…

Я и не представлял, что Высшая школа КГБ готовила математиков.