— Я думал вместе пообедать…

— А где? В какое время?

Она отнеслась к моим словам очень серьезно, впрочем, как ко всему, что касалось ее обязанностей секретаря.

— Шеф знает это место?

— Еще бы…

Я взглянул на часы.

Итак, сразу после переговоров Рэмбо отправит народ — детективов и охранников "Лайнса" — в спортивный зал на "Октябрьское поле". Там начинались занятия по восточному единоборству, киокушинкай.

Соберут всех. Никому не помогут никакие отговорки…

Каждый и Рембо тоже — в кимоно, босиком — предстанет перед цепляющим взглядом Мастера и его тренерской лапой….

Я снова взглянул на часы.

Сопроводив девушку на автостоянку, я успевал на занятия.

Карате-до

К спортклубу я приехал во время.

Детективы и охранники еще тянулись в раздевалку, а наиболее активные, вроде нашего двухметрового ветерана, косившего для всеобщего и личного удовольствия, под гориллу уже разминались.

Я быстро переоделся. Кимоно, как, впрочем, и кроссовки я постоянно возил с собой в машине.

Рембо еще не было.

— Какие люди!..

Коллеги меня шумно приветствовали. Мы жили, как одна семья, даже садовые участки наши расположены были рядом…

В последнюю минуту появился Рембо, тоже в кимоно, босиком. Он ничуть не удивился, увидев меня, строй раздвинулся — он встал рядом со мной.

Почти сразу возник и сенсей — Мастер из "Русской национальной федерации Ояма", чемпион России по киокушинкай.

Восточное это единоборство, известное также, как — кекусинкай, карате-до, нокдаун каратэ, было выбрано Рембо в качестве основы физической подготовки детективов и охранников "Лайнса".

Сенсей выполнял обязанности тренера.

Я помнил, как Мастер появился у нас впервые — обманчиво сутулый, на пятом десятке, невысокий, узкоплечий. Ничем он тогда не поразил: хилые волосенки, темные очешки, длинные руки болтаются…

"Пирожок ни с чем…"

Мастер начал с двух самых крупных из нас, они должны были напасть на него с двух сторон.

Дальнейшее произошло в одно мгновение

Хиляк сенсей оттолкнул того, кто приблизился первым, — это был горилла — с ходу врезал ему ногой в бедро сбоку и сразу же показал еще удар в пах, вверх, как бы до пупка. Отскочив, сенсэй легко, как в танце, на втором па успел провести еще удар — пяткой, а перед тем коротко оглянувшись, в прыжке нанес касание промежности второго, того, что зашел сзади…

Сенсей… Смертоносный бультерьер замаскированный под добродушнейшую отощавшую борзую…

Мастер тоже был рад моему приходу. В свое время он оказался моим соседом, и я не раз подвозил его домой, когда снимал верхний этаж большой зимней дачи в Расторгуево.

— Ну-ка, ну-ка… Выходи! — скомандовал он мне. — Небось все уже забыл…

Мне было спокойно и хорошо. Я почувствовал себя так, словно вернулся домой.

Наверное, впервые с того дня, как принял стремный свой заказ, я снова был среди своих, на которых мог положиться.

— Начали, — негромко приказал сенсей.

Упражнение было простым — удар правой на средней дистанции, моментальный отскок, поворот на сто восемьдесят градусов и снова быстрый подскок с ударом ногой в голову, а на самом деле по ручной макивари или лапе, которую сенсей именовал также, как на ее исторической родине…

— Р-раз!.. Р-раз!.. Придется тебе еще поработать!

Вслед за мной шестипудовый Рэмбо в течение нескольких минут тоже обливался потом, вколачивал в ручную макивари попеременно то кулак, то пятку, а тренер все требовал чистоты исполнения.