— Запишите… — В трубке возник давешний юный голос.

Справку наводил он сам — самый молодой, а, может, и самый одержимый из нас.

— Владелец "вольво" — Сутыгин Василий Алексеевич. Сейчас посмотрим, что можно еще узнать о нем…Одну минуту…

Вскоре я уже знал: Сутыгин приобрел машину около трех лет назад здесь, в Москве.

Из другой базы была извлечена информация о том, что возраст Сутыгина приближается к сорока — и еще кое-какие паспортные данные и, наконец, третья открыла адрес и домашний телефон собственника…

Сутыгин не имел отношения ни к милиции, ни к другим госструктурам.

Во времена, к которым относились сведения, он работал в автопарке персональщиков на Шлюзовой и, следовательно, был опытным водилой профессионалом со стажем…

Проживал он в Садовниках…

— Спасибо…

— Ничего не стоит.

Я уже отъезжал, когда на моем супер-радаре снова раздались уловленные чуткой электроникой следы другой такой же тонкой аппаратуры…

"Снова они!.."

Если я не собирался подставлять свою шею, как баран, которого ведут на заклание в фильме современного режиссера, надо было действовать. Все не так страшно, когда знаешь, с какой стороны ждать удара…

Мне удалось взять себя в руки.

За мной грубо следили, и я больше не обязан был соблюдать корректность. Я знал место, где мог легко сбросить хвост…

Это был Павелецкий вокзал.

Я погнал прямо туда…

Линейное Управление внутренних дел на Павелецком было не только местом моей последней работы. Мой отчий дом. Тут я знал все и вся.

За это десятилетие Павелецкий расширил пропускные возможности. Он стал заметнее среди других столичных транспортных ворот. Когда я увольнялся, Павлецкий уже принимал в пригородном сообщении полтораста поездов ежедневно. Не менее ста тысяч пассажиров…

Меня здесь знали и могли поддержать…

"Жигуль" я оставил на служебной стоянке и сразу словно преобразился.

Я снова был старшим опером…

Мой взгляд обострился. Я замечал существенное в окружающем.

Рядом в такси садилась беременная женщина и с ней вторая — средних лет. Дочь и мать… Мужчина подал им рюкзачом, но сам не сел. По тому, как он держался, я понял: выпивши… Сколько раз только по этим двум признакам — "поддатый" и "жена в роддоме" я находил насильника…

Через зал для транзитных я прошел наверх в Комнаты отдыха, служебной лестницей спустился на крытый перрон и через пару минут, отстранив молоденького автоматчика у входа, который не успел ничего сообразить, уже входил в дежурную комнату…

— Смотрите, кто к нам пожаловал…

Дежурный — белоглазый тучный капитан — двинулся мне навстречу, едва я показался за большим квадратным стеклом, отделявшим посетителей от милицейской святая святых.

Автоматчик в коридоре не замедлил среагировать — показал личико в квадратном окошке двери.

— Милости просим…

Мой белоглазый приятель был в запарке: беспрестанные звонки, развод второй смены постовых, отправка маршрутников, а, главное, обеспечение транспортом руководства, секретариат, нарочных. Всем срочно понадобилось в дорогу — в Главк, в прокуратуру, суды…

Дежурный сразу положил на меня глаз как на водилу и потому был особенно приветлив:

— Какие люди! И до сих пор не под стражей?!

Он и не представлял до какой степени близок к истине…

— Типун тебе!..

— Ладно… Ты куда сейчас? — Он спросил вроде бы без задней мысли, но я вырос в системе — для меня в ней не было тайн.