— Я так и поняла, но он хрен моржовый, — отозвалась я. Мы брели через поле. — Почему же ты не встал на мою защиту?

— Я понадеялся, что как-нибудь обойдется. Ведь до этого момента все было идеально.

— Он назвал меня уродом! — начала кипятиться я.

Освальд рассмеялся.

— А ты и есть урод, но только в самом лучшем смысле этого слова. Его бесит, что ты устойчива к нашему заболеванию.

— М-м-м. — Возмущение по поводу того, что Освальд не стал отстаивать мою честь, немного поутихло. — А ты не хочешь вернуться и пообщаться со своими родителями?

— Я потом пообщаюсь с ними. Здорово, что ты нашла общий язык с мамой.

Это замечание просто потрясло меня.

— Ты думаешь, я ей нравлюсь?

— Абсолютно уверен. — Он привлек меня к себе и добавил: — Давай откроем бутылку шампанского и устроим модный показ нижнего белья.

— Освальд, — сказала я, остановившись в темноте.

— Да, Милагро?

— Спасибо, что пошел со мной.

— Да хоть на край света, малышка.

Глава третья

На укyc и цвет товарищей нет

Если на следующее утро я и оделась лучше, чем накануне, то лишь потому, что у меня была новая одежда, а вовсе не для того, чтобы произвести впечатление на вампиров. Поймав себя на том, что в моей голове всплыло слово «вампиры», я быстренько загнала его в самый замшелый уголок своего мозга и принялась натягивать на себя розовые капри, белую блузку с завышенной талией, а потом дополнила все это длинными сережками. Я никак не могла придумать, что же сделать с волосами, и поэтому просто оставила их распущенными, понадеявшись, что день не будет слишком ветреным.

Освальд взял отгул, чтобы мы могли провести день с его родителями. Я, конечно, подтруниваю над Освальдом по поводу его избалованной клиентуры, но он часто занимается и общественно-полезным трудом, помогая людям с серьезными проблемами. Он лечит волчью пасть малоимущим пациентам, восстанавливает лица тем, кто попал в аварии, а также выручает покалеченных солдат, вернувшихся из горячих точек.

В то утро я обнаружила его на выгоне за осмотром лошадей. Я увидела его раньше, чем он меня. На нем была линялая футболка с надписью «Рассвет мертвецов», севшая после многочисленных стирок, — впрочем, это придавало ей особую прелесть. Он потянулся, чтобы почистить гнедого коня, и его футболка слегка задралась, обнажая аппетитный фрагмент гладкой кожи на спине.

— Надеюсь, ты помазал спину солнцезащитным кремом? — крикнула я.

Он взглянул на меня, и на его лице показалась кособокая улыбка.

— Я весь намазался им.

— Думаешь, твоим родителям понравится эта футболка?

— Мои родители считают, что я все делаю правильно.

— Наверное, это здорово.

— Да. Но иногда мне хочется слезть с пьедестала.

— Я с удовольствием подам тебе руку, если ты решишь спуститься, — заверила его я. — И вообще — в любой ситуации, когда тебе понадобится рука помощи. — Я смахнула солому с его пятой точки, обтянутой джинсами. — Или даже две руки. Сейчас я готова помочь тебе в чем угодно.

Один уголок его рта приподнялся выше другого. Я люблю эту ассиметричную улыбку.

— Не соблазняй меня. Стэнли припадал на одну ногу, и я решил проведать его, прежде чем мы уедем.

Чтобы присматривать за животными, Освальд даже изучал ветеринарию.

Я почесала гнедого между глаз.

— Ладно, это дело поважнее будет. Я собираюсь позавтракать в Большом доме.