В последнее время Эль Дракон не совершал налетов.

Возможно, тот, кто снабжал его информацией, был слишком занят — он предавался любви со своей страстной молодой женой.

— Какая красота, Рамон!

— Si, дорогая. Столица всегда была красивым городком.

Он оперся локтем о луку своего широкого плоского седла, посмотрел вниз и нахмурился.

— Город изменился с приходом англосаксов. Появилось множество баров. Люди стали больше играть в карты и кости. Мужчины играют в бильярд с утра до вечера. Заведения не закрываются даже по воскресеньям. — Он натянуто улыбнулся. — Зато здесь есть отличная гостиница. Едем, я покажу тебе ее. День уже на исходе, ты должна отдохнуть.

Это было правдой, хотя Кэрли не слишком устала и, к счастью, не натерла себе кожу. Путешествие из Лас-Алмас с Рамоном доставило ей невыразимое удовольствие.

Испанец помог жене спешиться. Они остановились в гостинице «Кипарис», красивом здании с черепичной крышей, выходившем окнами на залив. Когда-то здесь размещалась резиденция губернатора, а недавно дом купили американцы, покрасили и отремонтировали его. В дальнем конце гостиной, занимавшей два этажа и ныне превращенной в вестибюль, стоял такой огромный камин, что в нем мог поместиться человек.

В их маленькой комнате стояла большая дубовая кровать, накрытая голубым покрывалом, а на окнах висели белые кружевные занавески. Балкон выходил на Тихий океан.

— Как здесь чудесно, Рамон!

— Не так роскошно, как мне хотелось бы, но вполне удобно. — Он едва заметно улыбнулся. — Надеюсь, после ужина мы проверим, хороша ли кровать. — Рамон обхватил жену за талию, привлек к себе. — Или выясним это сейчас?

Он страстно поцеловал Кэрли. Почувствовав, как разгорается в нем желание, она представила себе, как он входит в нее, и подумала, что лучше пропустить ужин.

Рамон отстранился:

— Querida, ты способна заставить мужчину потерять голову. У нас будет много времени для любви. Я попросил принести воду в номер. Мне необходимо кое-что сделать, потом я схожу в баню, постригусь и побреюсь. А когда вернусь, мы пообедаем.

— Хорошо, — согласилась Кэрли, еще не придя в себя. Еще раз поцеловав ее, он взял смену одежды и ушел.

Вернувшись, Рамон увидел Кэрли в открытом розовато-лиловом шелковом платье, выглаженном для нее горничной-индианкой. На нем были узкие серые calzoneras, расширявшиеся внизу. Из-под его черной куртки виднелась белая шелковая рубашка с кружевами на груди.

— Где мы поужинаем? — спросила Кэрли.

— Моя кузина Мария приехала сюда из Санта-Барбары и предложила нам встретиться с ней и ее дочерью Карлоттой в доме Рикардо Микелторена, где она остановилась. — Рамон лукаво улыбнулся, — Мне пришлось отклонить ее любезное приглашение… во всяком случае, сегодня. Я хочу провести этот вечер только наедине с тобой.

Кэрли охватила радость.

— Я с удовольствием познакомлюсь с ними, но не слишком жалею о том, что это произойдет в другой раз.

— Тебе представится такой шанс позже.

Они поели в гостиничном ресторане asada из цыпленка и красного перца, огурцы, кукурузу и guisado из говядины и картофеля — простые, но отлично приготовленные блюда.

Кэрли сказала Рамону, что получила огромное удовольствие от поездки по калифорнийским холмам. Они поговорили о Двух Орлах и о том, как обрадовался мальчик возможности овладеть навыками ковбоев.

— Да, у него была тяжелая жизнь, — печально сказала Кэрли. — По-моему, раньше он часто голодал.

— Раньше дичи было предостаточно. Индейцам не приходилось беспокоиться о пропитании.