– А что мы такого ужасного делаем? Мы просто летаем! – пробасил Глеб, все-таки передавая ребенка матери.

Смуглое личико малыша сморщилось в недовольной гримасе, из глазенок, непонятного еще мутно-голубого цвета, хлынули слезы.

– О! Гора, – Инка попыталась перекричать громкий рев, – а голосок-то у нашего крестника погромче твоего будет. И характер поупрямее!

Глеб надменно выпятил нижнюю губу:

– Да, у нас, у творческих личностей, всегда так – нам нужно все и сразу!

Услышав его могучий бас, ребенок затих. Сима рассмеялась:

– Похоже, вы с Максом родственные души!

Малыш обвел недоуменным взглядом склонившихся над ним взрослых и расплылся в беззубой улыбке.

– Он такой трогательный! – Великогора смахнул набежавшую слезу носовым платком. У платка был изумительный оранжевый цвет.

Инка недовольно фыркнула и выхватила из его рук яркую тряпицу:

– Вот я все не могу понять, как человек с таким тонким художественным вкусом, – при этих словах Глеб приосанился, – может любить такие уродливые расцветочки?!

Художник ответил ей возмущенным сопением.

– Так что там у нас с няней? – спросил он у Симы, демонстративно игнорируя Инку.

Сима безнадежно пожала плечами:

– Ничего у нас с няней. Наверное, я действительно ненормальная мамаша, – она нежно посмотрела на сына. – Не могу я доверить своего ребенка чужим теткам, даже если у них самые распрекрасные рекомендации.

– Правильно! Незачем доверять нашего мальчика чужим теткам. – Глеб загадочно улыбнулся. – У меня на примете есть очень даже своя тетка.

Женщины посмотрели на него с интересом, младенец одобрительно загугукал.

– Тетя Клава, жена моего покойного дяди, царствие ему небесное, осталась на Украине совсем одна – ни детей, ни внуков. Она всю жизнь проработала воспитательницей в детском саду, а теперь вышла на пенсию. Звал ее к себе в Москву – отказывается.

– А ко мне в Нью-Йорк, значит, согласится? – недоверчиво поинтересовалась Сима.

– Согласится, даже не сомневайся! – Глеб уверенно кивнул. – Тетя Клава обожает детей, а внуков Господь не дал. Да она ради возможности понянчиться с ребеночком не то что в Нью-Йорк – к черту на рога отправится.

Тетя Клава появилась в их с Максимом жизни ровно через полтора месяца. Крупная, дородная женщина с роскошными формами и грубоватыми чертами лица окинула встречающую ее Симу внимательным, слегка скептическим взглядом.

– Ой, дитятко, шо-то ты совсем худая! Сразу видно, как в этой Америке, – она презрительно сощурила яркие, василькового цвета глаза, – относятся к питанию. Чипсы, хот-доги, кока-кола… Тьфу, а не еда!

Сима растерянно улыбнулась.

– Ну ничего, теперь тетя Клава и тебя, и малюка твоего накормит! А где Максимка-то?

– Дома.

– Так шо мы тут стоим?! – возмутилась гостья. – Дите там с чужими людьми, а мы тут прохлаждаемся! – Она пригладила пережженные химической завивкой кудри и бодро потрусила вперед.

Сима была так впечатлена энергичной мадам, что послушно засеменила следом. У нее даже не возникло вполне естественного вопроса, а знает ли тетя Клава, в какую сторону нужно идти.

Впрочем, в скором времени выяснилось, что тетя Клава великолепно ориентируется буквально во всем: в пространстве, во времени, в международной политике, в ценах на нефть и в курсах валют. По любому вопросу у нее имелось собственное «авторитетное» мнение.