Вот – подольстилась, подползла,

И сердце торопливо сжала

Невыразимая тоска,

Как бы тяжелая рука

К земле пригнула и прижала…

И он уж не один идет,

А точно с кем‑то новым вместе…

Вот быстро под гору ведет

Его «Краковское предместье»

Вот Висла – снежной бури ад.

Ища защиты за домами,

Стуча от холода зубами,

Он повернул опять назад…

Опять над сферою Коперник

Под снегом в думу погружен.

(А рядом – друг или соперник

Идет тоска…) Направо он

Поворотил – немного в гору…

На миг скользнул ослепший взор

По православному собору.

(Какой‑то очень важный вор,

Его построив, не достроил…)

Герой мой быстро шаг удвоил,

Но скоро изнемог опять –

Он начинал уже дрожать

Непобедимой мелкой дрожью

(В ней всё мучительно сплелось:

Тоска, усталость и мороз…)

Уже часы по бездорожью

По снежному скитался он

Без сна, без отдыха, без цели…

Стихает злобный визг метели,

И на Варшаву сходит сон…

Куда ж еще идти? Нет мочи

Бродить по городу всю ночь. –

Теперь уж некому помочь!

Теперь он – в самом сердце ночи!

О, черен взор твой, ночи тьма,

И сердце каменное глухо,

Без сожаленья и без слуха,

Как те ослепшие дома!..

Лишь снег порхает – вечный, белый,

Зимой – он площадь оснежит,

И мертвое засыплет тело,

Весной – ручьями побежит…

Но в мыслях моего героя

Уже почти несвязный бред…

Идет… (По снегу вьется след

Один, но их, как было, двое…)

В ушах – какой‑то смутный звон.

Вдруг – бесконечная ограда

Саксонского, должно быть, сада.

К ней тихо прислонился он.

Когда ты загнан и забит

Людьми, заботой, иль тоскою,

Когда под гробовой доскою

Всё, что тебя пленяло, спит;

Когда по городской пустыне,

Отчаявшийся и больной,

Ты возвращаешься домой,

И тяжелит ресницы иней,

Тогда – остановись на миг

Послушать тишину ночную:

Постигнешь слухом жизнь иную,

Которой днем ты не постиг;

По‑новому окинешь взглядом

Даль снежных улиц, дым костра,

Ночь, тихо ждущую утра

Над белым запушённым садом,

И небо – книгу между книг,

Найдешь в душе опустошенной

Вновь образ матери склоненный,

И в этот несравненный миг –

Узоры на стекле фонарном,

Мороз, оледенивший кровь,

Твоя холодная любовь –

Всё вспыхнет в сердце благодарном,

Ты всё благословишь тогда,

Поняв, что жизнь – безмерно боле,

Чем quantum satis[31] Бранда воли,

А мир – прекрасен, как всегда

...................

Двенадцать

1

Черный вечер.

Белый снег.

Ветер, ветер!

На ногах не стоит человек.

Ветер, ветер –

На всем божьем свете!

Завивает ветер

Белый снежок.

Под снежком – ледок.

Скользко, тяжко,

Всякий ходок

Скользит – ах, бедняжка!

От здания к зданию

Протянут канат.

На канате – плакат:

«Вся власть Учредительному Собранию!»

Старушка убивается – плачет,

Никак не поймет, что значит,

На что такой плакат,

Такой огромный лоскут?

Сколько бы вышло портянок для ребят

А всякий – раздет, разут…

Старушка, как курица,

Кой‑как перемотнулась через сугроб.