А всё милее новый плен.

Смотрю я в сумрак непробудный,

Но в долгий холод здешних стен

Порою страж нисходит чудный.

Он окрылит и унесет,

И озарит, и отуманит,

И сладко речь его течет,

Но каждым звуком – сердце ранит

В нем – тайна юности лежит,

И медленным и сладким ядом

Он тихо узника поит,

Заворожив бездонным взглядом.

15 декабря 1901

«Неотвязный стоит на дороге…»

Неотвязный стоит на дороге,

Белый – смотрит в морозную ночь.

Я – навстречу в глубокой тревоге,

Он, шатаясь, сторонится прочь.

Не осилить морозного чуда…

Рядом с ним вырастает вдали,

Там, где камней вздымается груда,

Голубая царица земли.

И царица – в мольбе и тревоге,

Обрученная с холодом зим…

Он – без жизни стоит на дороге,

Я – навстречу, бессмертьем томим.

Но напрасны бессмертные силы –

И царице свободы не жаль…

Торжествуя победу могилы,

Белый – смотрит в морозную даль.

16 декабря 1901

«Смотри приветно и легко…»

Смотри приветно и легко

В глаза суровые разврата:

В них – бесконечно далеко –

Горит душа и ждет возврата

В жилище прежних благ и бед,

В миры молитвенных созвучий,

Где всем таинственный ответ

Дает Безвестный и Могучий,

Кому покорны мы, жрецы,

И те, кто проще, суеверней:

Те – бедняки – из наших терний

Себе плетущие венцы.

16 декабря 1901 (1918?)

«Молчи, как встарь, скрывая свет…»

Молчи, как встарь, скрывая свет, –

Я ранних тайн не жду.

На мой вопрос – один ответ:

Ищи свою звезду.

Не жду я ранних тайн, поверь,

Они не мне взойдут.

Передо мной закрыта дверь

В таинственный приют.

Передо мной – суровый жар

Душевных слез и бед,

И на душе моей пожар –

Один, один ответ.

Молчи, как встарь, – я услежу

Восход моей звезды,

Но сердцу, сердцу укажу

Я поздних тайн следы.

Но первых тайн твоей весны

Другим приснится свет.

Сольются наши две волны

В горниле поздних бед.

18 декабря 1901

«Вечереющий сумрак, поверь…»

Вечереющий сумрак, поверь,

Мне напомнил неясный ответ.

Жду – внезапно отворится дверь,

Набежит исчезающий свет.

Словно бледные в прошлом мечты,

Мне лица сохранились черты

И отрывки неведомых слов,

Словно отклики прежних миров,

Где жила ты и, бледная, шла,

Под ресницами сумрак тая,

За тобою – живая ладья,

Словно белая лебедь, плыла,

За ладьей – огневые струи –

Беспокойные песни мои…

Им внимала задумчиво ты,

И лица сохранились черты,

И запомнилась бледная высь,

Где последние сны пронеслись.

В этой выси живу я, поверь,

Смутной памятью сумрачных лет,

Смутно помню – отворится дверь,

Набежит исчезающий свет.