И вот уж – в пасти пропастей

         Упали стоны урагана;

         Скользнули на груди моей,

         Свиваясь, лопасти тумана, —

         Над осветленной крутизной,

         Затаяв ясными слезами…

         И кто же?

         …Брат передо мной

         С ожесточенными очами

         Склонялся; и железный свой

         Он поднял жезл над головой…

         Так это ты?..

         …Не изумленный,

         Знакомый протянулся так:

         И жезл упал, не обагренный,

         На звонкий, голубой ледник.

         – «Зачем ты с ледяных окраин

         Слетел, как кондор, месть тая, —

         Исподтишка. Зачем, как Каин,

         Ты руку поднял на меня?

         Как трепетанье коромысла,

         Как разгоранье серебра, —

         Твои двусмысленные смыслы,

         Твоя опасная игра!»

         – «Мы горных искусов науку

         И марева пустынных скал

         Проходим вместе», – ты сказал…

         Братоубийственную руку

         Я радостно к груди прижал.

         Твои исчисленные мысли

         В туман раек точенный повисли,

         Как грани горного ребра;

         И ты, двуликий, – свет и мгла, —

         На грани и добра, и злa.

         Пусть шел ты от одной долины,

         Я от другой (мой путь – иной):

         Над этой вечной крутизной

         На посох бедный, костяной

         Ты обменяешь жезл змеиный.

         Нам с высей не сойти, о маг;

         Идем: наш одинаков шаг…

         Стоят серебряные цепи,

         Подняв в закат свои огни;

         Там – лeдяныx великолепий

         Оденем чистые брони.