В последний раз вскипит и, весь свой жемчуг

         К ногам ей бросивши, утихнет и замрет,

         И зеркалом недвижным и прозрачным

         Пред нею ляжет, чтобы дивный образ

         В немом восторге ясно отражать.

         Да, это так! Но, боже мой, когда же?

         Когда, когда? В ничтожном этом слове

         Отчаянье и радость, жизнь и смерть.

(Ложится под дерево )

Явление тpeтьe

Кроты

         Мы норы роем, роем, роем

         И копим на зиму запас.

         Вниманья мы не удостоим

         Того, что наш не видит глаз.

         Про что поют все эти птицы?

         О чем цветы здесь говорят?

         Краса какой-то царь-девицы!

         Ну, этим нас не заманят.

Совы

         В развалинах замков, в старинных церквах

         Гнездиться мы любим, понеже,

         Когда все кругом изменилось, они

         Одни остаются всё те же.

         Мы любим гнилушки, нам плесень мила,

         От ржавчины мы в восхищенье,

         Лишь к солнца сиянью и к ярким цветам

         Питаем мы все отвращенье.

         Могилы манят нас, и даже детей

         Рожать мы летим на кладбище.

         Опавшие листья и высохший мох

         Нам служат приправою к пище.

         Мы верим в блаженство, но – только для нас,

         Для прочих же – адские муки!

         Тогда насладимся вполне, а пока

         Мы сложим молебны от скуки.

         Но в этих занятьях смущает нас весть

         Про новую эту царицу,

         Которой явленье нахально так ждут

         Дневные все звери и птицы.

Явление четвертое

Вбегает Халдей с дорожным чемоданом.

Халдей

         От возлюбленной прекрасной

         Я бежал в сей лес ужасный.