Но для кого?.. Одна ли выя,

         Народ ли целый обречен?..

         Слова неясны роковые,

         И смутен замогильный сон…

    Конец 1854 или начало 1855

По случаю приезда австрийского эрцгерцога на похороны императора Николая

         Нет, мера есть долготерпенью,

         Бесстыдству также мера есть!..

         Клянусь его венчанной тенью,

         Не всё же можно перенесть!

         И как не грянет отовсюду

         Один всеобщий клич тоски:

         Прочь, прочь австрийского Иуду

         От гробовой его доски!

         Прочь с их предательским лобзаньем,

         И весь апостольский их род

         Будь заклеймен одним прозваньем:

         Искариот, Искариот!

    1 марта 1855

«Пламя рдеет, пламя пышет…»

         Пламя рдеет, пламя пышет,

         Искры брызжут и летят,

         А на них прохладой дышит

         Из-за речки темный сад.

         Сумрак тут, там жар и крики,

         Я брожу как бы во сне, —

         Лишь одно я живо чую:

         Ты со мной и вся во мне.

         Треск за треском, дым за дымом,

         Трубы голые торчат,

         А в покое нерушимом

         Листья веют и шуршат.

         Я, дыханьем их обвеян,

         Страстный говор твой люблю…

         Слава богу, я с тобою,

         А с тобой мне – как в раю.

    10 июля 1855

«Эти бедные селенья…»

         Эти бедные селенья,

         Эта скудная природа —

         Край родной долготерпенья,

         Край ты русского народа!

         Не поймет и не заметит

         Гордый взор иноплеменный,

         Что сквозит и тайно светит

         В наготе твоей смиренной.