Сентябрь холодный бушевал,

         С деревьев ржавый лист валился,

         День потухающий дымился,

         Сходила ночь, туман вставал.

         И всё для сердца и для глаз

         Так было холодно-бесцветно,

         Так было грустно-безответно, —

         Но чья-то песнь вдруг раздалась…

         И вот, каким-то обаяньем,

         Туман, свернувшись, улетел,

         Небесный свод поголубел

         И вновь подернулся сияньем…

         И всё опять зазеленело,

         Всё обратилося к весне…

         И эта греза снилась мне,

         Пока мне птичка ваша пела.

    1863?

19-е февраля 1864

         И тихими последними шагами

         Он подошел к окну. День вечерел,

         И чистыми, как благодать, лучами

         На западе светился и горел.

         И вспомнил он годину обновленья —

         Великий день, новозаветный день, —

         И на лице его от умиленья

         Предсмертная вдруг озарилась тень.

         Два образа, заветные, родные,

         Что как святыню в сердце он носил,

         Предстали перед ним – царь и Россия,

         И от души он их благословил.

         Потом главой припал он к изголовью,

         Последняя свершалася борьба, —

         И сам спаситель отпустил с любовью

         Послушного и верного раба.

    Между 19 и 21 февраля 1864

«Утихла биза… Легче дышит…»

         Утихла биза…Легче дышит

         Лазурный сонм женевских вод —

         И лодка вновь по ним плывет,

         И снова лебедь их колышет.

         Весь день, как летом, солнце греет,

         Деревья блещут пестротой,

         И воздух ласковой волной

         Их пышность ветхую лелеет.