Вдруг всё замрет. Слезам и умиленью

         Нет доступа, всё пусто и темно,

         Минувшее не веет легкой тенью,

         А под землей, как труп, лежит оно.

         Ах, и над ним в действительности ясной,

         Но без любви, без солнечных лучей,

         Такой же мир бездушный и бесстрастный,

         Не знающий, не помнящий о ней.

         И я один, с моей тупой тоскою,

         Хочу сознать себя и не могу —

         Разбитый челн, заброшенный волною,

         На безымянном диком берегу.

         О господи, дай жгучего страданья

         И мертвенность души моей рассей:

         Ты взял ее, но муку вспоминанья,

         Живую муку мне оставь по ней, —

         По ней, по ней, свой подвиг совершившей

         Весь до конца в отчаянной борьбе,

         Так пламенно, так горячо любившей

         Наперекор и людям и судьбе, —

         По ней, по ней, судьбы не одолевшей,

         Но и себя не давшей победить,

         По ней, по ней, так до конца умевшей

         Страдать, молиться, верить и любить.

    Конец марта 1865

«Он, умирая, сомневался…»

         Он, умирая, сомневался,

         Зловещей думою томим…

         Но бог недаром в нем сказался —

         Бог верен избранным своим…

         Сто лет прошло в труде и горе —

         И вот, мужая с каждым днем,

         Родная Речь уж на просторе

         Поминки празднует по нем…

         Уж не опутанная боле,

         От прежних уз отрешена,

         На всей своей разумной воле

         Его приветствует она…

         И мы, признательные внуки,

         Его всем подвигам благим

         Во имя Правды и Науки

         Здесь память вечную гласим.

         Да, велико его значенье —

         Он, верный Русскому уму,

         Завоевал нам Просвещенье,

         Не нас поработил ему, —

         Как тот борец ветхозаветный,

         Который с Силой неземной

         Боролся до звезды рассветной

         И устоял в борьбе ночной.