Кто не слыхал торжественного слова?

         Века векам его передают.

         И что ж теперь? Увы, что видим мы?

         Кто приютит, кто призрит гостью божью?

         Ложь, злая ложь растлила все умы,

         И целый мир стал воплощенной ложью!..

         Опять Восток дымится свежей кровью,

         Опять резня… повсюду вой и плач,

         И снова прав пирующий палач,

         А жертвы… преданы злословью!

         О, этот век, воспитанный в крамолах,

         Век без души, с озлобленным умом,

         На площадях, в палатах, на престолах —

         Везде он правды личным стал врагом!

         Но есть еще один приют державный,

         Для правды есть один святой алтарь:

         В твоей душе он, царь наш православный,

         Наш благодушный, честный русский царь!

    31 декабря 1866

В Риме

(С французского)

         Средь Рима древнего сооружалось зданье —

         Но Нерон воздвигал дворец свой золотой.

         Под самою дворца гранитною пятой

         Былинка с кесарем вступила в состязанье:

         «Не уступлю тебе, знай это, бог земной,

         И ненавистное твое я сброшу бремя».

         – «Как, мне не уступить? Мир гнется подо мной!»

         – «Весь мир тебе слуга, а мне слугою – Время».

    Конец декабря 1866 – начало января 1867

«Над Россией распростертой…»

         Над Россией, распростертой

         Встал внезапною грозой

         Петр, по прозвищу четвертый,

         Аракчеев же – второй.

    1866 или 1867

А. Д. Блудовой

         Как этого посмертного альбома

         Мне дороги заветные листы,

         Как всё на них так родственно-знакомо,

         Как полно всё душевной теплоты!

         Как этих строк сочувственная сила

         Всего меня обвеяла былым!

         Храм опустел, потух огонь кадила,

         Но жертвенный еще курится дым.