И здесь, где всё – от благости твоей,

         Здесь паки гений просвещенья,

         Блистая светом обновленья,

         Блажит своих веселье дней! —

         Здесь клятвы он дает священны,

         Что, постоянный, неизменный,

         В своей блестящей высоте,

         Монарха следуя заветам и примеру,

         Взнесется, опершись на Веру,

         К своей божественной мете.

    ‹1820›

С. Е. Раичу («Неверные преодолев пучины…»)

         Неверные преодолев пучины,

         Достиг пловец желанных берегов;

         И в пристани, окончив бег пустынный,

         С веселостью знакомится он вновь!..

         Ужель тогда челнок свой многомощный

         Восторженный цветами не увьет?..

         Под блеском их и зеленью роскошной

         Следов не скроет мрачных бурь и вод?..

         И ты рассек с отважностью и славой

         Моря обширные своим рулем, —

         И днесь, о друг, спокойно, величаво

         Влетаешь в пристань с верным торжеством.

         Скорей на брег – и дружеству на лоно

         Склони, певец, склони главу свою —

         Да ветвию от древа Аполлона

         Его питомца я увью!..

    14 сентября 1820

К оде Пушкина на Вольность

         Огнем свободы пламенея

         И заглушая звук цепей,

         Проснулся в лире дух Алцея —

         И рабства пыль слетела с ней.

         От лиры искры побежали

         И вседробящею струей,

         Как пламень божий, ниспадали

         На чела бледные царей.

         Счастлив, кто гласом твердым, смелым,

         Забыв их сан, забыв их трон,

         Вещать тиранам закоснелым

         Святые истины рожден?

         И ты великим сим уделом,

         О муз питомец, награжден!

         Воспой и силой сладкогласья

         Разнежь, растрогай, преврати

         Друзей холодных самовластья

         В друзей добра и красоты!

         Но граждан не смущай покою

         И блеска не мрачи венца,

         Певец! Под царскою парчою

         Своей волшебною струною

         Смягчай, а не тревожь сердца!

    1820?

Харон и Каченовский

Харон

         Неужто, брат, из царства ты живых —

         Но ты так сух и тощ.