Я спрашиваю: по его подсчетам, сколько тут могло быть жертв? Раймонд предполагает: семьдесят тысяч. Думаю, это преувеличение, вполне извинительное при подобном волнении. Насколько я смог разобраться, после изгнания христиан в городе осталось несколько тысяч военных и пятьдесят тысяч мирных жителей. Ходят слухи, что кое-кому удалось спастись через бреши в стене. В общем, я думаю, что за эти два дня было убито сорок тысяч человек. Может, когда-нибудь оспорят нашу с вами оценку, скажут, что в два дня почти что нереально устроить кровавую бойню таких неохватных масштабов. Но вокруг я вижу нагромождение трупов, и зловоние под солнцем делается непереносимым.

Монах, с которым я разговаривал утром, дал мне понять, что эта резня равнозначна поражению. Если целью военного похода было учредить в этих краях христианское царство, следовало бы заручиться пониманием и поддержкой живущих на Святой земле мусульман и мирным отношением близлежащих государств. После случившегося злодейства стена ненависти выросла между маврами и христианами. Ненависть эта проживет теперь долго. Множество лет, а может быть, и веков. Завоевание Иерусалима — не конец. Это только начало длиннейшей войны.

Постойте, два слова перед отбоем. Только что мне сказали, что вчера, во время бесчеловечной бойни, Танкред из Альтавиллы, Роберт Фландрский, Гастон Беарнский, Раймонд из Сен-Жиля, Роберт Нормандский и прочие командиры большой процессией отправились благочестиво возлагать оружие на Гроб Господень и поклониться Господню Гробу, тем самым слагая с себя и обеты. Торжественную речь произнес Готфрид Бульонский. Кажется, это была очень трогательная церемония, и все будто сделались добрее и чище.

Прошу прощения, что не сумел дать прямой репортаж и осветить этот сюжет. Просто в такой мясорубке трудно было отыскать путь к нужной точке. Передача из освобожденного Иерусалима подошла к концу. Я прощаюсь с вами и передаю эфир студии.

Мисс, фундаменталисты и прокаженные

Когда этот номер «Эспрессо» поступит в продажу, наверное, большинство читателей уже забудет о событиях в Нигерии, где погибло более двухсот человек из-за конкурса «Мисс Мира». Этой цифры, думается, достаточно, чтоб не оставить тему без внимания.

А может, ситуация в Нигерии еще ухудшится, даже после перенесения конкурса «Мисс Мира» в Лондон, поскольку всем абсолютно ясно, что прибытие всех этих Мисс в Нигерию было только предлогом, чтобы высвободились страсти и обрели жизнь подрывные планы совершенно иного масштаба. Действительно, невозможно понять, почему в порядке протеста против конкурса красоты следует убивать христиан и сжигать христианские церкви: не епископы же, в самом деле, отвечали за эту инициативу. Но если напряженность еще более усилится, имеет смысл проследить, какой же предлог послужил поводом для столь кошмарной фундаменталистской реакции.

Нобелевский лауреат Воле Шойинка, отсидевший, среди разного прочего, тюремный срок за защиту основных свобод в своем не сильно благополучном отечестве, написал об этом статью, и она перепечатана в итальянской «Репубблика». Наряду с некоторыми объяснениями, проливающими необходимый свет на нигерийскую ситуацию, Шойинка заявил (даю краткий пересказ), что не испытывает никаких симпатий по отношению к конкурсам «Мисс», ни к национальным, ни к планетарным, но на фоне озверения мусульман-фундаменталистов считает, что обязан защищать право на внимание к телу и красоте тела. Думаю, будь лично я нигерийцем, я бы почувствовал то же самое. Но поскольку я не нигериец, я хотел бы подойти к этому делу с точки зрения жителя Европы.

Совершенно необъяснимо, с какой стати ханжеское неприятие конкурса девушек в бикини должно привести к убийству двухсот человек, вдобавок не имеющих отношения к конкурсу.