Это оптимальное поведение. Оптимальное в частности и потому, что, как мы видим, западным демократиям в результате удалось избавиться от советской диктатуры без всяких атомных взрывов. Потребовалось выждать. Кое-кто в ходе этого выжидания был уничтожен. Но несколько сотен миллионов вероятных мертвецов мертвецами не стали, а продолжили жить и радоваться жизни.

Таковы мои соображения. Их немного, но, мне кажется, их достаточно, чтобы сделать вывод, что в нашей ситуации не следует (именно потому что ситуация тяжелая) делать резких движений, размежевываться и выкрикивать: «Раз ты так думаешь, ты мне не друг». Ведь это тоже было бы фундаментализмом.

Любить американские традиции, американский народ, американскую культуру, относиться с уважением к стране, заслужившей титул самой сильной на свете державы. Сочувствовать боли этого народа, скорбеть о трагедии 2001 года. Но при этом не бояться убеждать американцев, что их правительство ошибается. С нашей стороны это не предательство, а высказывание несогласия. Если его нельзя высказывать, значит, нарушается право людей и наций на несогласие. А это прямо противоположно урокам, которые мы получили в 1945 году, после фашистской диктатуры, от американцев-освободителей.

Сценарий для Европы

Эту статью придумал не я.

Недавно Юрген Хабермас обратился к нескольким коллегам из различных европейских стран с предложением, чтобы все опубликовали одновременно, в один и тот же день, в соответствующих крупных национальных газетах, программную статью. Мне известны кое-какие идеи Хабермаса из его электронных писем, но в данный момент, когда я пишу, я не знаю в точности, что скажет Хабермас в своей газете, что скажет Жак Деррида в статье, предназначенной одновременно в газеты «Франкфуртер Альгемайне» и «Либерасьон», что скажут Фернандо Саватер в «Пайс», Джанни Ваттимо в «Стампа», Адольф Мушг в статье для «Нойе Цюрхер Цайтунг», Ричард Рорти в своей колонке спецкора для «Зюддойче Цайтунг». Может статься, мнения будут разными и возникнет полемика. В любом случае Хабермас просил нас как друзей и коллег высказаться, чтобы мировая общественность узнала и оценила взгляды некоторых европейцев на нынешнее положение в Европейском союзе. Тем самым Хабермас планировал побудить к каким-то решениям правительства всех стран, а также правительство той общности, которая сформировалась — то есть, уточню, формируется, но еще пока сформировалась не вполне — под именем Единой Европы.

Похоже, сейчас наиболее неподходящий момент для гадания о будущем объединенной Европы. Страны Европы заняли настолько несходные позиции по вопросу иракского конфликта, что это доказало: Европа все еще не едина. Вхождение в Евросоюз стран Восточной Европы приведет к тому, что старые демократии, готовые отчасти поступиться национальным суверенитетом, и демократии молодые, цель которых — усилить национальную доминанту в своих новообразованных правительствах, пусть даже ценой поиска союзников за пределами Европы, — окажутся в едином доме.

В настоящий момент вроде и существует европейское самосознание и европейское самоопределение, и в то же время следует сказать, что некоторые события подрывают европейское единство.

Возьмем ту же тему, которую, я знаю, собирается разрабатывать и Хабермас. Рассмотрим основные компоненты так называемой западной ментальности: греческий и иудео-христианский фундамент; идеи свободы и равенства, завещанные нам французской революцией; багаж современной науки, у истоков которой стояли Коперник, Галилей, Кеплер, Декарт и Фрэнсис Бэкон; капиталистическую форму производства; отделение церкви от государства; римское право или Common Law; и самое понятие справедливости, утверждающей себя через классовую борьбу.