— Но мы уже потеряли два месяца с первым переводчиком, который книгу запорол, а вас мне так рекомендовали, сказали… что вы работаете хорошо и быстро… Мария Никитична, умоляю вас, выручите! Век не забуду.

Я молчала.

— Хорошо, семь долларов за страницу! — выкрикнул он вдруг. — Меня это разорит, но я просто не могу подвести наших немецких партнеров.

Вот это да, возликовала я. Только не надо показывать свое ликование.

— Ну что ж, пожалуй, это меня устроит. Однако какие у меня гарантии?

— Что вы хотите сказать? — не понял он или сделал вид, что не понял. — Мы сию же минуту заключим договор, и я выдам вам аванс, ну, скажем, триста долларов. Вы это имели в виду?

— Нет, не совсем… То есть я согласна, но давайте заранее договоримся: я представляю рукопись, и в тот же день вы платите мне всю оставшуюся сумму. Товар — деньги!

— То есть как? — опешил он. — Но нужно ведь время на одобрение рукописи… И вообще…

— На одобрение моей рукописи вам хватит и четверти часа, — нахально заявила я.

— Иными словами, вы мне не доверяете? — горестно вздохнул Вырвизуб.

— Извините меня, Борис Евгеньевич, но мой печальный опыт…

— Да-да, я знаю, — быстро закивал он, — многие сейчас ведут себя нечестно, в издательском деле проходимцев хоть пруд пруди, но я… Я согласен на все ваши условия, дорогая моя Мария Никитична! Вера! Вера!

На пороге возникла сухопарая дама с бледно-сиреневыми волосами и без тени улыбки на жестком лице.

— Вера, бланк договора! — потребовал Вырвизуб. — Я сам все оформлю!

Пожав плечами и не удостоив меня даже взглядом, она вышла и тут же вернулась с бланками в руках. Через десять минут я уже подписала договор и положила в сумочку триста долларов.

Внутри у меня все пело, и даже Вырвизуб показался просто душкой, особенно когда предложил довезти меня до дому на своей машине, поскольку поваренная книга оказалась довольно увесистой. Я с благодарностью приняла это предложение, тем более что теперь в самом деле каждая минута на счету. Он довез меня до дому и даже поцеловал на прощание руку. В этот момент в его тусклых глазах мелькнуло выражение живейшего интереса ко мне, но уже не как к переводчице. Так вот почему он так легко накинул два бакса за страницу.

— Мария Никитична, у меня к вам есть просьба…

— И я даже знаю какая, — улыбнулась я. — Сохранять коммерческую тайну и никому не говорить, сколько вы мне платите, я угадала?

— Вы не только поразительно красивы, но еще и поразительно умны!

Войдя в квартиру, я первым делом позвонила Таньке.

— Татьяна, с меня причитается!

— Договорилась? — обрадовалась она.

— И даже получила аванс — триста баксов, так что сорокалетие все-таки отметим!

— А примета?

— Черт с ней, с приметой, хотя…

— Хотя что? — испугалась Танька.

— У меня сейчас времени совсем не будет. Придется с утра до ночи корпеть над переводом. Кстати, Татьяна, у тебя вроде бы много поваренных книг?

— До фига и больше. А тебе они нужны будут?

— Обязательно! Я ведь не очень сильна в кулинарной терминологии.

— Поняла. Получишь все, что потребуется. Так ты уже завтра за работу садишься?

— Сегодня. Надо хоть вступление быстренько сделать. Тань, ты мне к утру приготовь все книжки, а я заеду на машине. Между прочим, твой Вырвизуб…

— Кто мой?

— Вырвизуб!

— Какой зуб?

— Ты что, не в курсе; что у этого работодателя фамилия Вырвизуб?

— Кроме шуток?

— Честное слово!

— Ну и ну! Понятия не имела! Так что этот Вырвизуб сделал?

— Довез меня до дому на машине, у меня ведь книжка тяжелая была.